Александр Круглов (Абелев). Афоризмы, мысли, эссеСЛОВАРЬНа главную страницу сайта | Приобрести Словарь | Гостевая книга
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О Па Пр Р Са Со Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я АБСОЛЮТ | АБСТРАКЦИЯ | АБСУРД | АВАНГАРД | АВАНС | АВАНТЮРИЗМ | АВТАРКИЯ | АВТОРИТАРИЗМ | АВТОРИТЕТ | АВТОРСТВО | АГРЕССИВНОСТЬ | АЗАРТ | АКСИОМА | «АЛАРМИЗМ» | АЛЛЕГОРИЯ | АЛЧНОСТЬ | АЛЬТЕРНАТИВА | АЛЬТРУИЗМ | АНАЛИЗ | АНАЛОГИЯ | АНАРХИЗМ | АНГАЖИРОВАННОСТЬ | АНТИЧНОСТЬ | АНТИНОМИЯ | АНТИСЕМИТИЗМ | АПАТИЯ | АПОРИЯ | АППЕРЦЕПЦИЯ | АРИСТОКРАТИЗМ | АРТЕФАКТ | АСКЕТИЗМ | АТЕИЗМ | АФОРИЗМ
АБСОЛЮТ– некое безусловное и безотносительное, которое невозможно помыслить иначе, как единым, всеобщим, бесконечным и трансцендентным этому конечному миру: «Единое» или «Бог». Представление о пределе (совершенства, полноты бытия...), как о таком безусловном и безотносительном. Всякий идеал, как предел, к которому можно приближаться бесконечно, для нас уже
«запределен», трансцендентен. Это – общее, любое определение которого может быть только
частным, – во всех своих частях и данное уму и полностью неуловимое для него. – идеал всего реального – высшая реальность, – вряд ли здесь стоит разбираться в этом детальнее. – то же, что крайность или неправомерное обобщение: возведение какой-нибудь реальной закономерности в непостижимый уму (бессмысленный) закон; интерполяция некоего правила за пределы его применимости. АБСТРАКЦИЯв собственном смысле слова (точнее, смыслах) – – существенное в предмете, в данном отношении; взятое в конкретной связи;
«распредмеченная конкретность»;
а в широко распространенном условном смысле – – несущественное во всех отношениях; обратное конкретному – наглядному, определенному, живому; беспредметное, – мыслимое, но не имеющее отношения к опыту. Абстракциями во всех приведенных смыслах являются и – – формализация, однозначно установленное, и идеализация, «чистый случай». И еще один, частный, смысл – возникший не без влияния расхожего – – пренебрежительное «идея», «идеология». «Мысль-идол». Чисто головная конструкция, одна из многих возможных, претендующая на религиозное (квази-религиозное) значение (самый внушительный пример – марксизм). • Точки, прямые, плоскости: классические абстракции (точнее, идеализации). • «Отвлеченности и жизнь». – Геометр отвлекается от вида межей и вешек, землемер, сколько может, отвлекается от самой геометрии, и так понимают жизнь – каждый по-своему. • «Жизнь богаче ваших абстракций»: «меня интересует в ней другое, что мне слишком трудно определить». Или же: «моя задача лишь приспособиться к миру, и осмысление, которое наверняка будет заводить меня с миром в конфликты, может мне только помешать». • «Существенное вообще», если только его можно представить, было бы не абстракцией, а, кажется, абсолютной истиной. Существенное для предмета вообще, вне любого контекста – было бы «конкретным», или «жизнью», или «вещью-в-себе». Существенное для контекста вообще, вне предметов – принципом нашего восприятия, или логикой. • Конкретное – это вещь сама по себе («вещь-в-себе»?), абстрактное – это интересующий нас аспект вещи («вещь-для-нас»?). • Предметы даны уму в ощущениях – то есть уже лишь частью, уже абстрактно. А дальше, на долю абстрагирования приходится доля конкретизации. • «Истина конкретна»: это о том, что абстракция должна быть сутью переживаемого, а не его отрицанием. Не отвлеченность, а погружение. «Истинная абстракция конкретна». • ...Так что реальней выглядят – не «абстрактное» мышление и не «конкретное», а ум и глупость: один во всем зрит ядро, другой – скорлупу. «Абстрактно», «конкретно» – только приемы... • Готовые мнения – это «абстракции» в худшем смысле этого слова. • В точном смысле, принижающие толкования «абстракций» имеют в виду не абстракции, а глупости: нечто туманное; пустое; формальное. – Неспособный к мышлению, составив себе понятие об «абстракциях», справедливо их презирает. • Способность абстрагировать – это сам ум; способность мыслить абстрактно – не озираясь без нужды на наглядность – одно из его возможных свойств. Вполне разные вещи. • ...Мыслить абстрактно, а понимать конкретно. • Формализовать: придать общезначимость. Что осуществимо лишь в строго определенном аспекте, заведомо без учета всех остальных. Вот, скажем, закон; у Фемиды на глазах повязка... • В человеческих отношениях нет «чистого случая», стало быть, к ним невозможен общий идеальный подход, – только формальный... Или же необщий – сугубо индивидуальный. • Абстракции-идолы: «нация»; «престиж»... «Доброе и злое» – тоже, для многих, такие
абстракции. АБСУРД– бессмыслица не без значения; «энергия, высвобождающаяся в результате уничтожения смысла», – явление всегда впечатляющее и притом сугубо вторичное, зависимое. Ломать, как известно – не строить. Но впечатление, скажем, от разрушенного дома сильнее, чем от построенного... АВАНГАРД– одно из имен искусства, не служащего чему-то, чем само не является, –
сходству, идее и т.п.;
• ...Вот ведь и в музыке звуки сами составляют свой предмет, не отнимешь этого права у цвета, линий, масс – но только декоративное-то искусство всегда такое право имело, не претендовало лишь на сверх-значимость. (А что есть «авангард» в самой музыке? – Может, неподчиненность мелодии, – не знаю.) • Вообще, подлинное искусство не служит ничему, чем не является, и потому всякое такое – «авангард». Непонятно лишь, что же в нем – авангард... • «Предметное» искусство будто бы ни к чему: разве что забава, которую доставляет имитация. «Беспредметное» – не слишком серьезно: забава, которую доставляют линии да пятна. – Было бы – искусство. Была бы душа в нем, а уж как она воплотится... • Беспредметное искусство можно назвать декоративным искусством, не ставящим себе даже задачи чего-нибудь украсить. Также оно – искусство «сверх-легкое», – ничего не предлагающее к осмыслению и тем импонирующее разгадавшим этот секрет... • Странный все-таки термин – «авангард». Искусство, суть которого будто бы в том, что оно впереди другого какого-то искусства. – Какая зависимость, какая – детскость! И какая эфемерность! Уж точно, черпающий свое искусство в себе, и вопроса-то не поймет – впереди он, сзади, сбоку?.. В чем соревноваться-то: в личном? В чувстве?.. • ...Нечто основанное на подспудной идее, что будущее не вырастает из настоящего, а уничтожает его. В итоге, уничтожать приходится все; в первую очередь смысл... • ...Кстати. – Искусство, обыгрывающее бессмыслицу, теперь уже никогда не сойдет со сцены, хотя бы никого уж и не осталось «в зале», – слишком многим это дает легкую возможность проявляться. • Уж очень «чистое» искусство оказывается запросто приложимым – к явной функции, –
что, собственно, мы и видим в декоративном искусстве. Так и авангард – легко ангажируется. • Искусство, не рождающее идей, может их пропагандировать. Презирало, презирало, глядишь – прислуживает... АВАНС– «цена первого шага, примерно полстоимости всего предполагаемого пути»;
так, дар в значении «одаренность» есть еще только аванс. Талантом лучше называть дар уже сбывшийся, оправдавшийся. Не в смысле – оправдавшийся делами (это вопрос скорее обстоятельств), а в смысле более глубоком: из способностей рук, ушей, глаз ставший руками, ушами или глазами самой души. (Трудно выразиться яснее...) АВАНТЮРИЗМ– азартная игра с судьбой (или, лучше сказать, с судьбой на кону); игра с
судьбой ради самой этой игры, – бескорыстная;
• Игра, в которой на карту ставится судьба, а успех вероятен не больше неуспеха – авантюризм. (Именно «на карту»: карточная игра – авантюризм в чистом виде.) • Идеально разумное решение – всего лишь вывод из обстоятельств, послушное следование судьбе. Но обстоятельства, обычнее всего, явных выводов не подсказывают. Так что настоящее решение – всегда хоть немного авантюра. А не-авантюрист – тот, кто прибегает к авантюрам этого рода лишь по необходимости. • Потребность Я постоянно чувствовать свою волю, ломать ход судьбы, крутить ею, над ней издеваться – авантюризм. – Любопытный порок! Это опьянение пустой случайностью, но принимаемой – за самое свободу. • Если корысть признать закономерным и основным мотивом человеческого поведения,
тогда верные способы достижения корыстного не будут осуждаемы, но «авантюризм» – как
готовность рисковать – станет словом бранным. АВТАРКИЯ– плод умудрения: самоудовлетворенность как способность находить в себе самом все лучшее, что человек должен и что он желает иметь (по Канту – мораль и счастье). • ...Быть довольным собой без самодовольства, уверенным в себе без самоуверенности, иметь собственные мнения обо всем, что тебя касается, не воображая, что знаешь все лучше всех: вот – «автаркия». • Самодовольство: человек смотрит на себя со стороны, и собою почему-то доволен. Так дети – говорят о себе в третьем лице, но пристрастие к этому лицу очевидно... «Автаркия» же – это, напротив, взгляд изнутри, и жизнь – от первого лица. Самоудовлетворенность, не исключающая серьезных к себе претензий. • Самодовольный любуется собой, даже когда сознается в недостатках. А «автаркия» исключает самолюбование, это производное чужого взгляда, даже когда смотришься выгодно – ибо чужой взгляд для нее не имеет значения. • Между самодовольством тупого и самоудовлетворенностью мудрого лежит неуспокоенность – широкая область от почти-что-глупости до почти-что-ума. • Счастлив и хорош тот, кто живет по собственным меркам. Но их еще надо в себе
обнаружить. • Случайно или закономерно – но нет людей более далеких от «автаркии», чем те религиозные люди, с которыми я знаком. – Не есть ли вообще религия – грандиозная попытка человека «найти себя вовне»?.. АВТОРИТАРИЗМ– в морали: отождествление добра с послушанием;
• «Нельзя не потому, что плохо, а потому, что не позволено», «должно не потому, что хорошо, а потому, что долг»... Ведь тоже – «категорический императив»... • Обычная забота человека авторитарного склада – строить, крепить и насаждать
общественную мораль, – потому что каждому ясно, что без нее обществу нельзя, а в самом себе
мораль, как потребность личную, авторитарист чувствует слабо и тем паче не предполагает таковой в
других. • Совесть обращена вовнутрь. Не случайно к слову «моралист» (учитель моральности) первая ассоциация – «лицемер». • Авторитарная мораль – выводимая из власти – мораль поистине релятивистская, относительная. То есть именно такая, какой она всегда и искренне представляет себе мораль автономную, – ибо личная совесть, в которую авторитаризм не верит, есть для нее только произвол. • Совесть авторитариста – страх, способность бояться наказания даже тогда, когда фактически его можно и избежать; страх, распространенный и на ненаблюдаемое. Посему и лицемерие для него – как проявление страха – скорее из числа хороших моральных задатков. • Полюс авторитарной морали – личная совесть. Полюс авторитарного режима – свобода
совести. • Религиозная мораль – авторитарная мораль. Но может быть и спасением от нее: уловкой, когда, не смея противопоставить авторитарному общественному – свое личное, защищаются от него божественным. • Всякая коллективистская мораль – авторитарная мораль. Ибо коллектив – это иерархия. • Добро – это то, что добро кому-то: так посмотрев, между автономной и гетерономной моралью грани не разглядеть... Единственная воистину гетерономная мораль – авторитарная, заявляющая: добро – это то, что прикажут (все равно власть или заповеди...). • Если правовое общество пытается политику сделать моральной, то для авторитарного сама мораль – только политика. • Авторитаризм искренне верит, что имеет перед правовым обществом не какие-нибудь, а именно моральные преимущества, – потому что претендует на управление моралью, неуправляемой же морали для него не существует. Да и бесспорные успехи в борьбе со всякой «безнравственностью» – порнографией, наркоманией и т.п. – свидетельствуют в его пользу... • Авторитарный режим – мягкий синоним тоталитаризма, он имеет тоталитаризм в своем пределе. АВТОРИТЕТ– «деонтический» (авторитет в собственном смысле слова): нечто, поставленное
выше нашего личного разумения, чье-то право (или право чего-то) на наш разум, – то же, что
культ; гипнотическое влияние; положение, дающее привилегию на защищенность от
критического осмысления;
• Авторитет – еще то, что выражается режущим слух словосочетанием «моральный престиж». • Попечители нравственности особенно щепетильны в отношении авторитетов: если навязываемая воля не прививается, значит появится своя, – родится «своеволие». • Для претендующих на авторитетность, лучшее качество в их подопечных – манипулируемость. • ...Ну, не спорю: детям разумнее всего слушаться, а юношам лучше всего иметь авторитеты. И те юноши, что не взрослеют, а только стареют, пусть с ними не расстаются никогда. • Насильно авторитетен не будешь. Правда, сама сила для многих – авторитетна. • Юность не только что признает – она дышит авторитетами. Но она ревностна к ним, и ради своих авторитетов не терпит никаких других. Со всеми авторитетами примиряется юность увядшая, – взрослость без зрелости. Не признает же авторитетов, скорее, зрелость, – она умеет уважать иначе. • Сколько я мог наблюдать, молодым весьма свойственно почтение к старшим, и именно не сознательное и не формальное только, не воздавание дани, а – чувство авторитета. Если и возникают сбросы, то как раз потому, что авторитет жив и чересчур давит, – либо уж, если старший явно недостоин своих преимуществ да еще предъявляет на них чрезмерные претензии. В последнем случае, скорее, это защита авторитета, самой потребности в нем... Авторитет – гипноз. Гипнотизирует, завораживает во взрослом человеке уже одна, хоть какая-то, определенность на всех тех местах, где у молодого только вопросы, – завораживает сложившееся отношение к вещам, сам дух его... • Лабиринт с одними тупиками. Юный полагает, что зрелый знает входы и выходы. Но тот
только успел потыкаться в тупики носом. • Мнение специалиста «авторитетно» – то есть, естественно ставится выше собственного мнения; но лучше сказать, оно «приоритетно». «Своя голова» противостоит не чужой голове, а чужой воле. • Для вступающих в жизнь, мнение пожившего – это и мнение «специалиста». Но если этот поживший таким специалистом не стал, он непременно захочет, чтобы его мнение было мнением оракула. • Давайте помнить: умнейший человек осознал лишь то, в конце концов, что ничего не
знает. Что «ученым» будет вернее всего «незнание». АВТОРСТВО– факт первооткрытия, первопроходства;
• «В наше время легче сказать все заново, чем увязать уже наговоренное» – мой перевод
из Вовенарга. • Настоящий автор – человек, в себе самом обнаруживающий то, что все давно знают друг от друга. И потому, на счастье, знающий это не так твердо. • Авторство обычнее всего признается за соответствующим авторитетом (так, в конторах, под вашим трудом должен подписаться ответственный начальник) – здесь наше бюрократизированное творчество только усилило имеющиеся в умах тенденции. Отчасти даже и справедливые... • «Автор – не тот, кто первый, а тот, кто значительнее...» – Ну, допустим. Если не путать
значение и чин, можно сказать и так. Ибо первыми не считали себя и древние греки. • Вес произведений берется брутто: вместе с их автором, то есть его биографией, имиджем... Я же за то, чтобы их оценивали исключительно нетто. Давайте судить по плодам, – тем более, что судить иначе – значит ведь только, в сущности, судить по слухам. • «А кто автор?» – «Имярек.» – «А кто он такой?» – «Автор...» • Иной даже дело свое делает – будто бы только свой образ. • Прижизненная известность больше относится к персоне, посмертная – к ее деятельности. Потому смерть кому-то дарит славу, у кого-то ее отбирает. Исключение составляет случай, когда «персона» и есть главное свое произведение, – легенда. АГРЕССИВНОСТЬ– бескорыстная злоба;
• Агрессия – первый удар, признак агрессивности – способность ударить первым. • Если война и есть следствие человеческой агрессивности, то агрессивности не индивидуальной, а стадной, – очень разные вещи. (Взять, для примера, ту страшную агрессивность, которую проявили такие культурные немцы...) • Коллективизм отводит агрессивность индивидов вовне, за пределы коллектива. Это называется патриотизмом, идейностью, верой, нравственностью... Правда и то, что сам же коллективизм стимулирует агрессивность в тех, в ком ее мало, а кроме того – нуждается во внутреннем враге, единицах-отщепенцах, на которых мог бы изливать агрессивность в мирное время. • Индивидуальная агрессивность – это так, зуд. Коллективная – уже хоругвь. • Святыни агрессивны... • Страсть к преобладанию – не то, что злоба; это своего рода любовь. – «Мы вас завоевали, мы вам сколько добра сделали!» (садист Передонов, известный литературный персонаж)... АЗАРТ– увлечение увлечением, или, лучше сказать, опьянение увлечением; что
называется, «спортивный интерес» или охота, – сама по себе страсть достижения, для которой
цель не больше, чем повод;
• Игрок – кто больше хочет выиграть, чем боится проиграть. • В научном интересе, ясно, больше от спортивного, чем от практического. Скорее азарт, чем расчет. • Азарт – l'hasard – осязание тайны случая, пустой свободы, когда от нее так много
зависит, – наркотик для бесконечно-свободного, всегда в своей последней глубине неопределенного,
тайного для нас самих Я. Вот что такое карты, рулетка. «Азартные игры»: деньги важны здесь скорее
постольку, поскольку их можно потерять. АКСИОМА– элементарное положение, исходный пункт дедукции. «Элементарное»: невыводимое, к чему все сводится. – загадочная данность, критерий истинности всякого рассудочного знания; в обыденности же, это – – «не требующее доказательств» – чего нельзя представить иначе; «само собой ясное» – что проще всего представить. • (Элементарное можно только называть, – сознаюсь, не вижу здесь разницы между аксиомой, постулатом, определением.) • Если попробовать изложить смысл элементарного, изложишь – науку. • «Не требующее доказательств», «само собой ясное»: не стоящее размышлений, не
представляющее тайны. Пустяки. Будто, сведя все к элементарному и наглядному, разъяснили истину
до последних ее мелочей. • Что добро предпочтительней зла – тоже «истина, не требующая доказательств». По определению: добро – то, что предпочтительно. И здесь, аксиома – определение. • Аксиомы – не дело доказательства, значит – дело выбора?.. К которому, правда, мы как-то предопределены природой: не можем же мы вообразить несколько прямых, соединяющих только две точки! Так созданы! – А склонность именно к этому выбору – назвали «очевидностью». • Аксиома – положение, которое может быть обосновано лишь тем, что обосновывает оно само. • Аксиомы, принципиально индуктивные суждения. – Так вот как они выглядят: просто. «Гениальное просто.» «Гениальное индуктивно.» • Аксиомы Евклида взяты не из опыта – опыт, как нам в нашем веке суждено было удостовериться, лишает их статуса чего-то безусловного, – а из ощущения. И рассудок не образовывал их – брал такими, как они ему являлись. Ни опыт, ни разум не повинны в их неправде (неполной правде). • «Нет ничего в разуме, чего не содержалось бы в ощущении»? – И это, как оказалось, ошибка. Евклидова геометрия действительно вся содержится в ощущении, – а неевклидова? (Неевклидова – разве что «в шестом чувстве»...) • Аксиомы – те самые «врожденные идеи»: никакой tabula rasa. И даже более, чем просто врожденные; врожденное может быть кому-то еще не врождено; они не рождаются в нас и не врождены нам – мы сами в них рождаемся. Но удивительно, что как-то постижимо уму и находящееся за пределами этих идей. • Выход за пределы очевидности – это прорыв – к «вещи-в-себе»? К «абсолютной истине»?.. • Бог сотворил нас в идеях пространства, времени, причинности, закона тождества. Но не слишком надежно замаскировал от нас другие свои возможности. И вот, «часть» принялась «познавать целое»... • В начале мира – «аксиома». Вечная истина – полная недоказуемость, равная полной неопровержимости, – вечная тайна. «АЛАРМИЗМ»– видимо, вид демагогии, прием овладения массовым сознанием: нагнетание страха перед какими-то грядущими катастрофами, ведомыми запугивающему и якобы вытекающими из беспечности, неведения или ложного, по мнению запугивающего, образа жизни этих масс. – Однако не только лжепророки, но и пророки истинные – «алармисты». «Алармизм» – кличка, которой бездумное потребительство защищается от попыток побудить людей взглянуть на вещи в масштабе интересов не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня, не только собственных, но и потомства… АЛЛЕГОРИЯ– образ-знак, образ-символ, – конкретный образ, обозначающий (не
расшифровывающий, а шифрующий) отвлеченную идею. То есть –
• ...Так, если понятное поведение персонажа объясняет что-то в другом, непонятном – это метафора; если помогает ощутить что-то общее – образ. А если, напротив, нелепое поведение персонажа объясняется тем, что он символизирует какую-то понятную идею – мы имеем дело с аллегорией. АЛЧНОСТЬ(от «алкать», испытывать жажду; откуда, видимо, и жадность, «жажд-ность») – то же, что жадность, – жажда приобретать, потреблять. • В отличие от скупости, только обороняющей нажитое, жадность агрессивна. Может быть жадность без скупости, и в особенности скупость без жадности. Кто действительно жаден, тот на себя не скуп. Кто скуп, тот скуп и на себя: вот и не жаден... • Не потратив, не получишь: жадность со скупостью в отношениях всегда напряженных. • Наши крошечные амбиции заслоняют нам наши огромные владения. Рудаки: «...ничего не жди от мира, и мир предстанет тебе безмерно щедрым...» • Мы обижаемся на великий божий мир, если он не оправдывает наших жалких ожиданий. • ...И о чем говорят наши большие потребности? О емкости резервуаров? Или об их пустоте?.. • Душа устроена не так, как мошна – лишения и обогащают. Но у душ алчных и слабых отбирают и то, что есть. АЛЬТЕРНАТИВА– выбор из двух, «квант свободы»;
• «Безальтернативные выборы»? Так можно было бы определить судьбу. АЛЬТРУИЗМ(будто бы другой полюс явления, первый полюс которого – эгоизм) – предпочтение интересов другого собственным интересам, в ущерб справедливости; несправедливость по отношению к себе, а в представлении эгоистов, так даже – – добровольная справедливость. (Справедливость в глазах тех, кому она чужда...) Но что важно заметить. Справедливость справедлива всегда лишь в каком-то заранее известном отношении, всегда в чем-то остается формальной, предписанной на все случаи жизни – так что живое чувство в каждом отдельном случае оказывается вправе потребовать от нас и большего, а, заступив на эту стезю, не избежать и кажущегося со стороны жертвенностью – не избежать альтруизма. – Итак, альтруизм в лучшем смысле этого слова – – способность к неформальному добру, опрокидывающему по-своему верные расчеты того или иного принятого кодекса справедливости; то же, что человечность или доброта. Такой альтруизм, ясно, опирается на наше глубоко личное – уже потому, что вынужден взламывать общие установки. Но хотят называть этим словом и кое-что едва не противоположное, именно – – коллективизм, подчиненность личного общему, – судить ли по корням этого явления или по плодам его, определение никак не проходит. Коллективизм – не альтруизм, а эгоизм: эгоизм коллективный. Не случайно сторонниками такого отождествления являются в основном те, кто тяготеет ко всякого рода утилитаризму. • Самое несправедливое – ждать от кого-то альтруизма. • Не будем называть свою справедливость – альтруизмом: если нам свойственна такая ошибка, видимо, и до справедливости-то нам как до неба. Не будем называть чужую справедливость – альтруизмом: тем более, что справедливость едва ли его не выше! • Помочь тому, к кому не имеешь отношения, но кто находится в крайности – не альтруистично, а справедливо, потому что в крайности может оказаться всякий. Как, скажем, не являются актами альтруизма отчисления в пенсионный фонд. • Ужасно, когда не помогают в крайности, и удивительно, если не хотят помочь в пустяке. А в пространстве между тем и другим действует общее правило: справедливо, чтобы своими делами каждый занимался сам. • Альтруист, по отношению к вам, ставит вас в положение эгоиста.– Какая вам в этом радость? И какая ему? • В курсе на справедливость стоит, конечно, забирать на сколько-то румбов в сторону альтруизма – ведь Я, которое чувствуешь сильнее, влияет на компас... • О подлинном альтруизме. – Вот, «понять – значит простить»: когда мы, хотя бы из чувства справедливости, по-настоящему входим в чужое положение – мы уже перестаем быть собственно справедливыми, покидаем почву естественного и вполне оправданного формализма и становимся человечными, – становимся, если хотите, альтруистами. • Подлинный альтруизм в отношении к справедливости – точно по Христу: является «не нарушить, но исполнить». • Альтруизм: жертвенность, но только как долг высшей справедливости. – «Может, это и жертва, но оставим это – так вышло, что для меня это самый непреложный долг». АНАЛИЗ– выявление элементов, из которых нечто состоит (например, «химический
анализ»);
В плане, что ли, более общем – – познание, не стремящееся известное обогатить чем-то еще неизвестным, но –
А в плане предельно общем, анализ – – всякий процесс осмысления. • ...Как будто все дело в том, что анализ «расчленяет»! – По меньшей мере, он – «структурирует». Скорее, значит, «складывает». • «Аналитический ум» – это значит: «думающий ум». А какой может быть еще?..
«Принимающий к сведению»?.. «Грезящий»?.. • Всякая расшифровка собственного ощущения, последовательное его прочтение, самоотчет, рефлексия – анализ. Человек – существо аналитическое. В большей степени или меньшей... • Верно, что наши реакции могут быть правильными и до всякого анализа и даже вопреки ему; и вот хотят сказать, что у аналитичных людей они такими никогда не бывают. • Аналитичным делает человека невозможность обходиться без осмысления, без самоотчета, – это можно назвать страстью бодрствовать. Приоритет истин перед целями – нежелание проспать, в делах, жизнь. • Пусть даже ум и способен видеть истину, не расчленяя ее – но как он отчитается в ней, хоть бы и себе самому, не расчленяя? Что такое – слова, предложения?.. • Страх анализа – страх света, страх правды. • «Анализ мертвит». – Может и так; анализ действительно мертвит то, в чем нечего
анализировать. • Ближайший русский аналог слова «анализ» – различение, то есть – рассмотрение. – Смотреть, не рассматривая: глазеть... • Где дураку кажется, что умный копается в подробностях – умный докапывается до причин. И наоборот: где умный видит, как некто без толку перечисляет детали – возможно, это такой анализ! • Вуаль. – «Если пристально не разглядывать, я кажусь красивее – для вашего же удовольствия!» – И верно, иной раз анализировать – только проявлять дурной характер. • Дефиниция, дедукция и анализ – почти одно и то же. То есть, почти одно и то же: наблюдение, осмысление, понимание. Постулирование, индукция, синтез... • Не разорвать ищет ум, а установить связи. • ...И то сказать, что самоуверенный аналитик – как самоуверенный кустарь, который разберет ваш телевизор, а соберет так, что останутся лишние детали. АНАЛОГИЯ– «параллель, идущая в своем направлении»; «ведущая куда кто пожелает»... АНАРХИЗМ(или скорее то, в чем можно было бы с ним согласиться) – идея, что всякая власть людей над людьми по существу аморальна и по смыслу естественного права незаконна, или, скажем, что законной была бы лишь судная власть, но не административная. – Ошибка исключительно в том, что без последней (административной) якобы можно обойтись на практике: что законы в этом случае не будут сметены и власть людей над людьми не установится сама собой, причем воплощающая уже только – – право силы... АНГАЖИРОВАННОСТЬ– буквально, «нанятость» – партийная пристрастность, откуда – – страстность (мышления, творчества);
• ...Экзальтированная партийность, иначе говоря. • Изобретательность ангажированное искусство может выдавать потрясающую, тем, кстати, обычно и берет, – на счет искренности, которая ведь безыскусна. • Художник и мыслитель столь же необходимо пристрастны, сколь и не ангажированы. Ибо они, в самую первую очередь, искренни. • Пристрастность – личная пристрастность; ангажированность – пристрастность партийная, отрицающая свободу и вместе с ней личность, – отрицающая, следовательно, сам дух искусства и честного исследования. Ангажированность – «бескорыстная подкупленность»... Между тем, в пользу ангажированности приводят все то, что можно сказать исключительно о пристрастности, ее дальней родственнице. • Пристрастность «раскрывает» личность, ангажированность ее «закрывает». • Простите за излишнюю образность, но – у пристрастности с истиной всегда более или менее трудная, более или менее несчастная, полная мук сомнений, и все же самая настоящая любовь. Тогда как ангажированность либо знать ничего не желает об истине, либо готово при надобности ее изнасиловать. • К счастью, ангажированность убедительна только для ангажированных. Другим же достаточно ее заподозрить в авторе, чтобы не верить ему уже ни в чем. АНТИЧНОСТЬ– «эпоха начал», объект естественной ностальгии ума по истокам: когда за каждой идеей, сколь бы сложной она ни была, еще не стояла долгая и неисследимая авторитетная история, но каждая говорила лишь сама за себя и в этом смысле не могла лгать или манерничать, – эпоха, в которой, поэтому, современному сознанию дышится – легко. АНТИНОМИЯ– пара равно-доказуемых противоположностей. • Кажется, в любом важном пункте – чем яростней ум бьется за определенность, тем явственней проступает двусмысленность. • Существование антиномий говорит о том как раз, что рассудок нас не обманывает, что он честен до конца, вплоть до своих границ, – но что истина не укладывается в его границы. АНТИСЕМИТИЗМ– естественное отправление национализма, – отрицание инородца как такового, нашедшее свой объект в еврее. Собственно антисемитизм – это национализм, помноженный на религиозную ревность, пережиток первобытной (родовой) религиозности: боги у дикарей только племенные, так что евреям безопаснее было бы иметь своего
непохожего Бога, чем того же самого, которого исповедуют антисемиты «коренной национальности».
• Все, что мы можем сделать положительного, мы делаем в своем собственном духе – который может быть и ярко национальным – и все-таки нимало не задумываясь о нем. Когда нам приходится на нем настаивать – это мы что-то отрицаем, что-то ощутили себе враждебным. Если же настаиваем на нем без крайней нужды – хотим, значит, чтобы был враг... «Еврей» – «любимая мозоль»... • «Еврей» – это роль «чужого», без которого толпе не ощутить «своего». Фермент национального сознания. Не будь тех, от кого надо защищать национальный дух, не осталось бы и самого национального духа. • Евреи всегда виноваты, потому что на уровне подсознания – «коллективного подсознания», то есть сознания толпы – «евреи», «другие» и «виноватые» суть синонимы. • Глупость потенцирует злость. Злобу вызывает чужое, непонятное, а дураку непонятно все. Кроме того, глупости и злобе, так боящимся «чужого», естественней всего социализироваться, образовывать «наше»... В общем, без каких-либо коллективных «анти» невежеству не обойтись. • «Мы не антисемиты, потому что не считаем себя хуже евреев»: нам не нужно евреев дискриминировать, потому что мы не боимся с ними конкурировать честно. Вариант – «жид умному не помеха». • О естественных правах человека в тоталитарном государстве первым естественнее всего вспомнит тот, кому выпало чем-то, пусть идеально неопределимым, от всех отличаться. Потому еще демократия заподозрена у нас в «сионизме». • Следовало бы любить тех, кто мыслит сходно, тем более тех, кто сходно верит. Если, конечно, веришь сам... Что-то уж слишком ничтожное и злое, отнюдь не божеское и уж совсем не вера – говорит в этой ревности о «своем» Боге. • Антисемитизм при атеистической власти: религиозный порок, переживший саму религиозность. Ревность, пережившая любовь. АПАТИЯ– буквально: отсутствие желаний;
• Отсутствие желаний наступает у нас едва ли не только с отвращением к ним: с хандрой. Почему не с душевным покоем?.. АПОРИЯ– точка несогласия нашей логики с опытом, следствие условности ее аксиом об
опыте;
• (Нет расстояния, меньше которого нельзя было бы представить, – но тогда не обгонишь и черепаху: так наши представления отвергаются опытом. – Убрав одно зернышко из кучи, не сделаешь из нее горстку – но тогда по зернышку не переберешь этой кучи: так они сами себя отвергают.) • Апория – противоречие объективное, то есть возникающее необходимо, ибо по
необходимости условны и наши аксиомы, и наши понятия. АППЕРЦЕПЦИЯ– свойства восприятия, «врожденные идеи»;
• Во всю Евклидову геометрию и Ньютонову физику, мы только расшифровывали апперцепцию. • Место предрассудка – действительно там, где «апперцепция»; иначе ничего не стоило бы с ним побороться. • «Точка зрения»: «единство апперцепции». – Минимум мировоззрения необходим уже для того, чтобы хоть как-то воспринимать. АРИСТОКРАТИЗМ– природное достоинство, – «достоинство природы»? «Прирожденное достоинство»? «Достоинство природы» – видимо, это предполагаемая естественная склонность к
достойному. Понимать ли под этим, скажем, жертвенность, благородство? Или – брезгливость к
обыденному, тяготы которого кто-то же должен нести, – «белоручничество»? – самосознание, рождающееся из уверенности в своем особом происхождении, –
неискоренимое чувство исключительности и соответствующие этому запросы, требования к
себе и манеры;
В общем, аристократизм – это, на выбор: – неистребимые, а потому будто врожденные – духовность или барство; гордыня или благородство; чванство или чувство собственного достоинства. • (Что о привилегии своего рождения нужно сначала узнать, чтобы потом вообразить, будто что-то этакое ощущаешь – думаю, сейчас уже нет необходимости доказывать.) • Привилегия рождения – самая, конечно же, нелепая из всех мыслимых привилегий. Как
только в человеческих особях проявилась личность, их принадлежность к тому или иному роду уже
ничьего греха, как и ничьей заслуги составить не может. Но ведь и собственное достоинство личности
не измеряется ее заслугами – оно абсолютно. Оно – «аристократизм». • Жребий ли, кулачное ли право, или привилегия рождения: свойственное архаичной душе освящение удачи. Но подлинное достоинство явственней, как раз, в неудаче, в несчастье... • Если все будет отнято у человека, но ничему не удастся отнять его достоинства – как не отнять происхождения – назовем это аристократизмом... В переносном, конечно, смысле. • ...Аристократизм, «прирожденное достоинство». – Лучше сказать – неистребимое. От рождения-то, человек эгоцентрик: о равноправном существовании других людей он узнает лишь из долгого трудного опыта (у одних на это уходит лет пять-десять от рождения, другим не хватает и жизни). Тогда как подлинное человеческое достоинство – достоинство человека, а не сана – предполагает равноправность и чувство такой равноправности, – оно – отрицание эгоцентризма. • Достоинство, может, и «аристократизм», но вот аристократизм – не достоинство. • Аристократический дух противопоставляли купеческому – «беден, да с достоинством», – и тут он симпатичен. Вот если бы выкинуть из аристократизма – барство... • Разносторонность и аристократизм. – Когда-то аристократы служили двору, все же
прочее должно было служить им, и чем шире был круг потребляемых ими радостей – тем больше им
было чести. Наверное, разносторонность воспринимается аристократичной именно с тех пор. • Стремиться потреблять все самое качественное – аристократизм? – Тогда последний ничем не отличается от мещанства. Ну, разве что, в аристократических и мещанских кругах разные представления о качественном. – Но очень достойно – умение радоваться достойному, находить в нем вкус... • Аристократизм и дилетантство. – Трудиться, лишь поскольку это приносит удовольствие, составляет потребность души: вот аристократическая установка, составляющая и общее определение дилетантства. Но есть сферы, где иначе и смысла нет трудиться, где даже истинные мучения должны составлять какое-то счастье, – там, выходит, без дилетантства нельзя. Нельзя без аристократизма... • ...Какие еще возможны казусы. – Заниматься чепухой, убивать время с сознанием своей значимости; вершить недостойное с чувством достоинства; быть низким, исполняясь величия... Предпочтительней, на мой взгляд, отношение адекватное! АРТЕФАКТ– «искусственный факт», обычно – сознательно или несознательно
подстроенное доказательство желаемого. Экспериментальный факт, допускающий лишь
ложную интерпретацию, что обусловлено некими неучтенными обстоятельствами в самом
эксперименте;
• Факт для нас – это правильно интерпретированная реальность. • «Подходя так-то, неминуемо получим то-то»: и большее нам недоступно. Будет ли это фактом или артефактом – вопрос корректного или некорректного его истолкования. • В экспериментальной науке артефактом называют фальшивку. (Не без некоторой самонадеянности, надо сказать. Аксиомы Евклида – артефакты, подстроенные способом нашего восприятия. Такие же артефакты – факты классической физики. А ведь речь идет о подлинной науке...). В искусстве же только артефакт и есть некий факт. • ...А вообще-то, в искусстве артефакты фальшивы при тех же условиях, при которых оказываются фальшивы факты в науке: если подобраны исключительно ради доказательства чего-то желаемого. • Факт – это то, что не допускает с собой произвольного обращения, является необходимо. Артефакты сознания, если так посмотреть, суть те же самые факты. Миражи, мифы – психологическая реальность, глубочайшего значения факты, – надо лишь уметь их интерпретировать. • Правда искусства: не «что хочешь, то и факт», а – «факт уже то, что ты этого хочешь». АСКЕТИЗМ– способность не желать ничего, что не необходимо;
что – как первое, так и второе – нашло свое место в религии. Первое может быть и нерелигиозным – это жизнь подлинными ценностями. Но более характерен вариант второго – – самомучительство, как богослужение, – с богато разработанным комплексом идей о плоти, как о темнице духа, и о том, что, издеваясь над плотью, можно добиться его, духа, освобождения. Не ясно лишь (сколько бы ни проявлялось здесь хитроумия), как христианство увязывает это с запретом самоубийства. • Аскетизм мудрости – отсутствие суетных желаний. Аскетизм, как цель – взамен мудрости. • Мудрец – это аскет, нимало не отказывающий себе в удовольствиях. Аскет-гедонист. • Уж неловко и напоминать: «не то грех, что в уста...» «Все мне позволено, но не все мне полезно...» • Идея христианства (не говорю уж о самом Христе) – так же далека от власяниц и вериг, как от «святейшей инквизиции». • «Умерщвлять плоть» – «разбивать лоб», – тот самый случай. • Есть нужда, насквозь социализированная, сверх «необходимо» и сверх «хочется»: когда боятся не иметь того, что имеют другие, только потому, что другие это имеют. – Вот здесь – «удалимся от мира» и станем «аскетами». • ...И еще. Действительно, стыдно излишествовать, когда кому-то, пусть и не рядом, не хватает необходимого. И странно, если уж вовсе не чувствуют подобных «метафизических вин», а с ними и оправданности какого-то «метафизического аскетизма»: чувства меры. Не урезания нормы, а неловкости перед тем, что ее превосходит. • Когда нет живого чутья на доброе и злое, тогда мораль осмысляется как система запретов – и в первую очередь, конечно, запретов на приятное. – Традиционный аскетизм – крайность этого воззрения. • Правда в том, что приятное само по себе – не добро само по себе, и потому культ приятного опасен. – Аскет, беспокоясь о добре еще меньше любого гедониста, выбирает культ мучительного. • ...Наивное первобытное убеждение, что приятным обязательно должно быть дурное. • От моральности аскета никому, что говорится, не легче – его отношения с моралью глубоко эгоцентричны. Это полнейшая неспособность сознать главное: что добро не в том, как мало ты оставишь себе, а в том, что дашь другим. • Аскетизм – это эгоизм, опротивевший самому себе. Эгоизм-самоубийца. • Злость к себе рождается не от доброты к другим, уж точно. • ...Аскетизм, махровый цветок репрессивной морали. АТЕИЗМ– непризнание идеи Бога (трансцендентного, располагающего властью над
посюсторонним миром, или даже вообще трансцендентного);
Или, поделив эти три определения ровно пополам – – неверие, пессимистический взгляд на смысл существования и на смерть;
И последнее, – может быть, главное. Атеизм как идеология – – любая «религия без Бога» (вера в «сверхчеловека», в «интересы»)... • Непризнание идеи Бога – это, наверное, «материализм». Трудно понять, что это такое –
но, кажется, это неспособность признавать реальное существование ни за чем, чего нельзя пощупать
руками. Во всех применениях – теоретическом, практическом, моральном. • Судить о чьем-то истинном атеизме, видимо, так же сложно, как о чьей-то истинной религиозности. – Что же касается того атеизма, что отрицает общественные формы религиозности – эти коллективные заявки на обладание своими богами – то, возможно, он-то и скрывает под собой религиозность более искреннюю. • Атеизм – это готовность категорически отрицать то, чего нельзя хотя бы ясно определить. • Бога легче определять через то, чем он не является: «апофатическая теология». Честнее всего сказать – «я знаю, что ничего о нем не знаю». – Атеизм как «апофатическая теология»... • ...И как они решаются с такой самоуверенностью вещать о Боге, за Бога? Запугивать, обещать?.. «Имели бы веры с горчичное зерно», были бы скромнее. Явно ведь, опасения, что в тот самый момент, когда они разглагольствуют, это всевидящее существо за ними наблюдает, у них и в помине нет. Вот уж глубинный атеизм! • «Поверь, он существует – смысл всего!» – «Прекрасно! Да если и не поверю – как бы я мог стать на стороне бессмыслицы?» • Согласен, Бог есть. А зачем в него верить? Истина ведь этого не домогается? • «Должна быть вера, – говорят будто бы, – а Бог приложится». Не отделаться от ощущения, что дело тут вовсе не в Боге... • «Зачем атеисту нужно, чтобы Бога не было?» – Ну, не каждому... Впрочем, смотря какого Бога: того, что казнит и милует – если бы и был, лучше бы, правда, не было. • «Атеизм»: Бога-тирана нет. «Религия»: Бог – «Господь», – власть. • Во имя чего человек стал бы держаться грустных взглядов, если не во имя истины? А если так, то чем атеизм ниже религиозности? • В теоретическом плане, мысль – верующая, ведь точки зрения недоказуемы, – но она сама себе задает свою веру. Ибо послушная мысль – вовсе не мысль. Так что в плане социальном мысль вполне атеистка. АФОРИЗМ– некий смысл в определеннейшей, а потому краткой и, в пределе, единственно
возможной форме. Высказывание, черпающее убедительность в четкости формулировки;
• В нас все уже содержится, но в потемках. Только зажечь свет: выразить ясно. • Был писатель, вычеркивавший из своих трудов все, что напоминало бы афоризмы. – Почему? Боялся риторики? Патетики? Из честности, – не желая придавать своим словам лишней, незаработанной убедительности?.. Но только, если бы его афоризмы рождались честно, они сами увели бы его и от патетики, и от любой риторики. • «Ты просто не можешь доказать.» – «А ты просто боишься говорить прямо.» • Афоризм – это определенное высказывание. Самый честный жанр. • ...Или, еще. – Афоризм – недосказанность: многозначащая или только многозначительная. • «Философский камень» – это, наверное, афоризм. • Дурная риторика хочет убедить – хлесткостью: это нечто иное, чем ясностью. (Хлесткость – не убеждает, делая очевидным, а навязывает, обескураживая.) Патетика же, чуть не синоним риторики, не только не убеждает, но и навевает подозрения. • Аргументы – это разъяснения; это уговоры, заверения; они же еще и туман. Этакие попытки подчинить ненасильственно. – Афоризм обходится без всего этого. • Ясность афоризма: одни ясно ощутят согласие, другие протест. • Конечно, самые прозрачные речи о том, чего для нас не существует, покажутся густым мраком или пустословием. Афорист работает на нашем материале, – «шьет из материала заказчика». • На ясность тоже должно иметься чутье; должна быть в ней потребность, жажда, которая и дает возможность ее разглядеть и оценить, откуда бы эта ясность ни пришла. А если такой жажды нет? –Тогда за ясностью афоризма будет мерещиться намек на какую-то авторитетность. И «изрекать» будет либо – заимствовать, либо – поучать, слишком возомнив о себе. И жанр этот справедливо будет вызывать недоверие, ведь верно же, что «аргумент от авторитета – слабейший». • Люди не слишком культурные обязательно назовут афоризм – цитатой. В их представлении мысли – то же, что сведения, – нечто приобретаемое, а не рождающееся. • Репутация чего-то архаичного, утвердившаяся за афоризмом – это как вера в золотой век,
который всегда позади. То ли уверенность, что «все уже сказано», то ли чувство, что наше мышление
не на должной высоте. • Не только не знаю, афоризм – литература или философия, – не знаю, не литература ли – философия и не философия ли литература. (Впрочем, афоризмы в философских отделах магазинов расходятся значительно лучше, чем в художественных: выходит, разница есть, и афоризм – скорее философия.) • Особая любовь к афоризмам у тех, кто их с охотой применяет к жизни, в случаях, когда они неприменимы. • Мысль призывает только задуматься. Лозунги – не афоризмы. («Напра-во», «смирно» – вот основные лозунги; звучать они могут, понятно, куда более замысловато.) И даже афоризмы- советы должны наводить, все-таки, не на путь, а на мысль. • «Афоризм» путают еще с «шуткой», и не случайно: острота ничего не доказывает и понятна. • Афоризм до шутки не должен опускаться, но глубокая шутка – уже афоризм. • Хорошие афоризмы похожи на остроты, плохие – на разъяснения острот. • «Если надо объяснять, то не надо объяснять» (З. Гиппиус). – Вообще-то это чувствуешь по отношению к любому художественному произведению, но афоризм – сам родился из этого чувства. • ...Редко писателям удаются афоризмы, даже самым хорошим – потому что им обязательно писать что-то каждый день. |