Всей правды о своих чувствах мы и сами не знаем.
Откровенность – это только намерение: готовность ничего не скрывать и не притворяться.
Искренность с ближними – естественна, это и есть выражение близости: «искренние» ведь и значит «одного корня».
Откровенность с чуждыми и неприятными нам людьми (слово искренность тут не вполне годится, не правда ли?) – это только готовность не скрывать от них своих чувств и намерений, хотя бы и весьма для них огорчительных или оскорбительных.
Откровенность человека с неприятными ему людьми – проявление той крайней степени неуважения к ним, когда уже перестают стесняться.
С неприятными людьми, конечно, нужно быть честными, но откровенность с ними – попросту неприлична.
* * *
Вульгарными или утонченными можно быть только в игре, в лицедействе. К искренности ни та ни другая категории неприменимы.
…Хотя человеку вульгарному вульгарной покажется, конечно, скорее искренность, чем сколько-нибудь тонкая фальшь.
* * *
«Как мы думаем, так и живем»? – Мне так не кажется. Скорее, большинство из нас, если вообще всерьез думают – то, наоборот, так и думают, как живут: то есть в оправдание того, как живут (в оправдание своих потребностей, инстинктов и импульсов). Лишь некоторым свойственно думать более широко, глубоко и высоко; но тут, к сожалению, приходится констатировать, что в жизни и они далеко отстают от того, как думают…
* * *
Мировоззрение – дело вкуса! То есть отнюдь не произвольно: вкусов мы себе не выбираем.
Определенное мировоззрение не может быть вменено никому ни в обязанность, ни в святой долг. Его нельзя и выбрать по желанию. Оно – это мы.
Мировоззрение, мы сказали, не может вменяться человеку в долг. А – нравственность? – А нравственность и не мировоззрение, не дело предпочтений: она – разумный вывод, объективность. Если только понимать под нравственностью элементарное, оно же «золотое» правило (поступай с другими так, как хочешь, чтобы они с тобой поступали).
Действительно, если человек не решился стать негодяем, какой иной принцип отношения к другим людям он может, объективно, избрать?
Предположить, что чье-то мировоззрение (которого мы не выбираем) включает в себя пункт: «меня вполне устраивает мой образ как человека, поистине заслуживающего отвращения, если мне это обеспечит какие-то материальные выгоды» – пожалуй, слишком трудно.
Впрочем, бывает и такое; люди с подобным мировоззрением называются подлецами, негодяями и т.д.
Следует ли из того, что мировоззрения не выбирают и они, что подлость так же законна, как и совесть? – Не следует. Подлец не чувствует в себе никаких внутренних законов, но об объективном существовании моральных законов знает и он.
…Между прочим, уважать себя хочет и подлец. Поэтому, когда он совершает нечто, делающее его заслуживающим отвращения, он называет это в себе умом.
Подлец таким родился; что ж, его участь достойна сожаления, поскольку родился он, значит, для заслуженных наказаний. Которых ему разумнее избегать: быть нравственным хотя бы из страха.
Религия – это мировоззрение, которое именно и тщится вменить себя в долг. Это возможно в случае, когда разум, идея объективности, еще не играют никакой роли в человеке: возможно с дикарем. С ним оно и оправданно, ибо и нравственность дикаря может быть только насильно поддерживаема, существовать в виде правил, вменяемых в долг.
* * *
Если никак не поймешь, что человек хочет сказать, попробуй догадаться о том, чего он сказать не хочет.
* * *
Жизнь приходится тратить всегда на то, что ее не стоит. И потому, проходя, кажется напрасной. …Особенно наглядно это показывает смерть.
* * *
Не беспокойтесь о том, что будет, – будет другое или не так.
* * *
«Понять – значит простить», и, значит, «нет в мире виноватых», и наказание ничем не отличается от преступления…
Тут, правда, надо учесть и то, что понять и простить можно и наказывающих…
Виноватых, может, и нет. Но есть действия, которые не могут быть терпимы, и их называют преступлениями; совершение подобных действий называют винами, а меры по недопущению подобных действий – состоящие главным образом в причинении чего-нибудь неприятного тому, кто их совершил – заслуженными наказаниями…
Совесть учит остерегаться обвинять других.
Но себя самого твоя совесть как раз обвиняет, не прощает. Стало быть, отказывается понимать.
Мало кто умеет обвинять себя, а общество потому только и может существовать, что каждый умеет обвинять других. И что достаточно таких, кто, сам не без греха, вполне готов запустить в грешника камень.
«Не пойман – не вор», и непойманные воры судят пойманных.
«Царство Мое не от мира сего»: учение Христа не антиобщественно только потому, что оно вне-общественно, оно – касается лишь счетов каждой отдельной души с нею самой.
* * *
Недовольство жизнью, у вашей жены, выражается в недовольстве вами.
* * *
Верится скорее в худшее, поскольку мы в нем не чувствуем себя заинтересованной стороной. Но, как говорила Галина Старовойтова, мыслить можешь и как пессимист, но действовать – только как оптимист. Практика выдвигает лучшие предположения.
Помогают практике лишь лучшие предположения – такой вот, у оптимизма, «критерий практики».
То, в чем мы страстно заинтересованы, невольно толкает нас к самообману, – это так. Но сам факт страстной заинтересованности в чем-то есть тоже факт – свидетельствующий в пользу этого.
«Истина – разновидность благого»? – Так мыслить – как будто считать, что целое (мир) можно запихнуть в его крошечную часть (в нас).
Но вот то, что благое есть некоторая часть истины – это – истина!
Объективность как свойство характера – в том, чтобы признавать факты, нравятся они нам или нет.
Объективность в предположениях – то есть тогда, когда факты еще не явлены – в том, соответственно, чтобы допускать и худшие для нас предположения.
Но объективно-то – само по себе, безотносительно к нашим свойствам – худшие предположения ничем не объективнее лучших…
* * *
Иллюзии были бы реальностью, если бы не разбивались о реальность.
* * *
«Очевидность»? Она побеждается другой очевидностью, и так до полной немыслимости!
Оправдываются иногда самые невозможные предположения, лишь бы они не содержали логической невозможности, то есть не отменяли бы сами себя.
«Очевидность» – за самым плоским материализмом.
Но где она, та «материя», в которую так легко было верить два века назад?
Еще две-три человеческих жизни назад здравый смысл сказал бы, что все, чего нельзя пощупать руками – выдумки. И это же, по существу, и было сильнейшим аргументом против существования Бога.
Наука продемонстрировала, что «невидимые силы» в мире существуют, и действуют, и с ними можно вступить в контакт и даже заставить себе служить.
Правда, если учесть, как именно мы используем эти силы – что смотрим по телевизору или что говорим по мобильникам – придется констатировать, что в сем «трансцендентном мире» мы Бога пока отнюдь не обнаруживаем…
Реальность от выдумок, конечно, отличается. Но материальное давно уже не «материально».
Нет ничего, кроме материи? – Значит, вся она – одушевлена.
* * *
Мир так огромен, а мы так ничтожны? Так малы, что вряд ли можем иметь какое-то значение?..
Тут чувство ошибается. Скажем, тело хоть что-то весит, а мысль и вовсе ничего. Но тело без мысли – только труп.
* * *
Когда время остановится, мы воскреснем: все станет раз навсегда.
* * *
Радость – ощущения прибавляющегося бытия. Само бытие, частица которого (называемая душой) была связана телом, и которое когда-то примет эту частицу обратно – знает только радость.
* * *
У исторических событий нет «центра» – разве что их «гуща». То есть те, кто их творит, еще меньше их понимают, чем сторонние наблюдатели.
* * *
Не надейтесь выяснить у ближнего, зачем он совершил то или другое. У него тоже на этот счет – только мнение, а не знание.
* * *
Чем очевиднее заблуждение философа и чем он в этом заблуждении последовательнее, тем он популярнее.
* * *
«Участвовать» – значит делать не то, что хочешь, и отвечать за то, чего не делал.
В каждом своем поступке я отвечаю за мир. Но это не значит, что я разделяю его ценности. Скорее наоборот, в большинстве случаев это значит – идти этим ценностям наперекор.
Мир управляется глупостью и постоянно создает ситуации, в которых и нам поневоле приходится действовать, выкупая каким-то меньшим злом большее, – то есть – мир шантажирует нас; уступка шантажу не может составить нашего призвания.
«Царство Божие», которое «внутри нас есть» – то есть наше разумное бытие – «не от мира сего», конечно.
* * *
Радость же – это ощущение прибавления бытия. Действительно, никакому органу не становится от него лучше – лучше только душе. Увы, в земной жизни и это чувство бывает обманчиво (например, что-то похожее на прибавление бытия дает нам удовлетворяемое тщеславие).
Что же ощущает душа после своего телесного развоплощения? Понятно: ни удовольствия, ни неудовольствия она не ощущает. Но если она не ничто, то, видимо – одну только радость.
…Мир управляется глупостью и случаем – да еще требует моего активного участия! Ну уж нет…
Наша ответственность за мир выражается и в том, чтобы в его безумных самоубийственных делах – по мере возможности не участвовать.