Субъективность – специфическая глупость эгоцентризма.

Объективность (черта характера) – это степень духовной взрослости. То же и справедливость, объективность моральная.

Между субъективностью и объективностью помещается «как все». – Субъективный судит не так, «как все», а как ему нравится. Объективный не судит, «как все», а ищет объективную истину, способную и очень ему не нравиться…
Что интересно, и что служит причиной недоразумений: с каждой из этих трех позиций две другие представляются почти неразличимыми. Например, с позиции «как все», хоть и нередко мнящей себя самою объективностью, подлинная объективность представляется какой-то чудовищной субъективностью: мыслить своей головой и притом полагать, что так только и можно мыслить – видимо считая себя «умнее всех»…

Субъективность – «когнитивная безответственность».

Инфантильность – это эгоцентризм: одновременно пережиток исходного психического примитива и ее, инфантильности, философия.

Инфантильность: ответственность за меня и мои поступки лежит на других (как в детстве она лежала на взрослых).
На вопрос, почему ответственность распределяется в мире именно так, инфантильный мог бы ответить лишь следующим образом: «потому, что, каким бы я ни был, я в этом мире – главное». То есть сформулировать основной постулат эгоцентризма.

Младенчество – это пора, когда существа более значительные (взрослые) служат, угадывая пожелания, существу менее значительному (мне). Вот первое и сильнейшее антипедагогическое впечатление, которое получает явившийся в мир человек, а все последующее воспитание сводится по существу к тому, чтобы нейтрализовать его последствия.

Эгоцентризм и стадность прекрасно сочетаются. Ибо эгоцентризм, как неспособность к объективному восприятию мира, есть неразвитая сознательность, а в подсознательном царят инстинкты и в их числе инстинкт стадный. – Но это, так сказать, «биология», а «логика» здесь видимо такая: «если все эти мои образы и подобия, называемые другими людьми, чего-то определенного хотят – то, очевидно, это значит, что Я этого хочу».

«После меня хорошо бы потоп.»

Всякое благополучие относительно, и чтобы его оценить, надо только отречься от идеи, что ты – абсолют.

Категории инфантильности и эгоцентризма, так сказать, параллельны; противоположность инфантильности – взрослость; противоположность эгоцентризма – интеллигентность.

Я эгоцентрика по отношению к другим Я – видимо, бог, но жалкий, униженный, бессильный; бог по праву, но не по возможностям… Зато уж по мере возможности он своим правом пользуется без ограничений!

Эгоцентрик – он и в бескорыстии эгоцентрик. Это бывает видно по его безжалостной манере расставаться с ненужным.
Эгоцентрик – он в подвиге эгоцентрик. Это бывает особенно видно в подвигах религиозных: он «постится», то есть не ест, но не для того, чтобы разделить пищу с голодным; он таскает тяжести, но не для кого-то, кто с этим сам не справится, а только чтоб «умертвлять плоть»…

Для эгоцентрика «утраты» – например, близких – только «потери», в общем то же, что ущерб имуществу. Свое страдание по их поводу у него не увеличивается на сострадание. Его «жалко» – видимо, от «жадко»: не боль за другого, а только, именно, задетое чувство собственности.

Сострадание безутешно. Вот счастье эгоцентрика: он этого не ведает.

Эстетизм эгоцентричен. Воспринимать мир исключительно в качестве моих (моего Я) впечатлений – это ведь и есть эгоцентризм.
А постольку, эстетизм и глуп.
Скажем, поэт пишет: «создал я в тайных мечтах / мир идеальной природы, / что перед ним этот прах – / степи, и скалы, и воды?» – и ему как будто невдомек, что природа существует и за пределами нашей способности воспринимать, то есть заведомо богаче любых наших идеалов; идеал лишь выражает наши пожелания к ней, соразмерные нашей слабости. Идеал природы для лягушки не показался бы чудесным и нам…

*  *  *

В жалобах – либо скрытая просьба, либо скрытое обвинение… либо только желание наказать ближнего за то, что ему лучше.

*  *  *

Реальное есть часть возможного, а может быть и объективного. Мы живем в реальном мире, а математика – в объективном.

*  *  *

Экономика – это товарно-денежные отношения как математическая наука, возможная потому, что факторами альтруизма и нестяжательства, способными спутать расчеты, можно пренебречь как статистически несущественными.

Если бы рыночные цены определялись совестью, а не тем максимум, который при всякой данной ситуации можно запросить за товар, науки с именованием экономика не существовало бы. И даже, как это отчасти доказала «экономика социализма», не существовало бы и самой экономики.

«Экономический человек» не только совершает поступки, но и мнения имеет те, которые ему иметь выгоднее… И он же – среднестатистический…

*  *  *

Существовать – значит проявлять свое существо, проявлять сущность.

Каждый акт самоопределения – это акт свободы, или выбор.
Всякое Я, совершая выборы в конкретных ситуациях, обретает определенность – при этом либо встречаясь со своей сущностью, выступая в собственной подлинности, либо фальшивя, греша против нее.
Оно не «выбирает себя» (как говорят экзистенциалисты): в этом случае оно бы себя просто-напросто «делало» (Сартр так и говорит: «человек есть не что иное, как то, чем он себя делает»). Будь так, подлинность не отличалась бы от фальши, буквально от деланности (эпатажные идеи самого Сартра, вроде восхваления коммунизма, именно это и демонстрируют). – Нет, сущность Я не «делается» и не «выбирается», а выявляется в ситуациях, истинно или ложно. Настоящая цель непрерывного самоопределения – оставаться собою самим, что и значит – сущность предшествует существованию, «эссенция предшествует экзистенции», что бы ни говорили экзистенциалисты. Хотя, правда, вне существования (вне поведения в ситуациях) трудно говорить о какой-либо сущности…

В каждый данный момент неживой предмет существует единственно возможным для него способом, выражающим его сущность. «Камень, он и есть камень». Живое отличается свободой: то есть тем, что его существование определяется сущностью не однозначно. Задача существования – бороться за сущность. Сделать или «выбрать» ее, конечно, невозможно.

Я, вне своих определенностей, неопределимо – свободно. Но принимаемые им определенности не произвольны. Пустая свобода Я в процессе его самоопределения в мире сменяется свободой оставаться собой или лгать против себя.

Я есмь, а в мире только реализуюсь (или нет).

Меня в мире нет, пока я себя чем-то в нем не сделаю, но это не значит (как полагают дети, истерики и экзистенциалисты), что все, чем я себя сделаю, и будет – Я. Есть внутренняя реальность, моя сущность, относительно которой моя свобода позволяет ошибаться – но – так это и обнаруживается – ошибаться не бесконечно.

«Выбирать себя» – это значит только отказываться от чуждого себе. А звучит так, как будто – «притворяться тем-то или тем-то».

Быть постоянно неожиданным – это ведь тоже – роль, и причем заведомо фальшивая.

Быть постоянно собой – значит не играть никаких известных и признанных ролей, не быть социальной функцией, а действовать от собственного лица, оставаться во всем живым, – и потому никогда вполне не предсказуемым.
Однако пытаться быть всегда непредсказуемым – глупейшее, что только можно придумать, если ставить задачу оставаться честным перед собой, быть «подлинным».

Если я свободен делать себя, каким пожелаю (как полагают экзистенциалисты), – то, видимо, свободен и делать свои мнения. Свою персональную истину, своего бога…

*  *  *

Сумма власти и эксплуатации в обществе – константа. Если попытаться устранить эксплуатацию (такая попытка называется социализмом), то безмерно вырастает власть, то есть полный социализм равен тоталитаризму. А если урезать власть, оставив место правам человека – возрастает эксплуатация.

Эксплуатация – это паразитирование сильного на слабом. Эксплуатация слабым сильного – паразитирование в собственном смысле.

*  *  *

Секрет – это когда истина известна одним и не говорится другим. А существуют секреты, когда истина как будто известна всем и не говорится никем. Разглашать их – либо глупость, либо подвиг.

…Пришло время сказать то, что всем известно.

Правда есть неудобная наивность.

Всей истины люди знать не могут. Всей правды люди знать не хотят.