Терпеливость – настойчивость булыжника.

*  *  *

Публика – плохой судья, но исправный палач.

Прием никак не подготовленной публики – это первое впечатление скучающего обывателя.

Общественное мнение создается: то есть одурачивается.

Все решает общественное мнение, организованное кучкой прохиндеев.

*  *  *

Филистерство, или мещанство – жизненная установка на благополучие по общепризнанному образцу.
То есть это неразрывное единство утилитаризма и конформизма: утилитаризма ни в коем случае не философствующего, а взятого как нечто общепринятое, и конформизма ни в коем случае ничем не жертвующего, кроме личности.

Уж точно, что благополучие у каждого в значительной мере свое; но обыватель жертвует коллективному представлению о том, в чем состоит благополучие, собственными вкусами.

Обыватель – утилитарист, но принципиально не философ. Желать осмыслить свою жизненную позицию – значит уже придавать какое-то значение истине самой по себе, то есть не быть обывателем.

*  *  *

Самоуверенность – это глупость решительная.

Между глупостью и самоуверенностью трудно провести границы. Если глупость сомневается, это уже не глупость. Если самоуверенность не от глупости, это уже не самоуверенность.

Самоуверенность недооценивает трудности, вера в себя готова взять их на себя. – Вера в себя так необходима, что иногда выручает и простая самоуверенность…

Осуществлять задуманное надо со всей энергией, необходимой для успеха, и особенно в случае, когда результат никак не гарантирован: то есть когда это особенно трудно. Тут не обойдешься без «веры» – веры в успех, веры в себя.

*  *  *

«Хочу» всегда, в конце концов, уступит «не могу иначе». Наша сила должна быть в союзе с нашей слабостью.

«Найти себя» – это посвятить себя такому «хочу», которое совпадало бы с «хочется».

*  *  *

Никакой обезлички Золотое правило не предполагает. Относись к чужой уникальной личности так, как хочешь, чтобы относились к твоей, и поступай соответственно.

*  *  *

Судить – значит зарекаться. Не зарекайся, а особенно не суди – за первое будет стыдно, а за второе еще и совестно.

Не суди, да не опозоришься сугубо.

Не судите, ибо себе, по совести, уже придется отмерять двойной мерой.

В этом несовершенном, и к тому же плотоядном мире мы не можем быть вполне добрыми. Моральная задача – определить наименьшее из зол…

*  *  *

Только то человечество и спасает, что злоба – тупа.

Подлость – ум негодяя.

*  *  *

Салтычиха, возможно, была неплохой соседкой для окружающих помещиков. В конце концов, у каждого свои недостатки: тот пьет, тот волокита, а этот плохо обращается с крепостными… – Сколько есть самых милых людей, таких, однако, что не дай Бог оказаться в их власти.

*  *  *

Фарисейство – это религиозное или моральное рвение, пошедшее по пути дотошного формализма и тем самым освободившее душу для тайной недобросовестности.

*  *  *

Всякая ситуация состоит из обстоятельств и из характеров людей, которые в них попадают, и потому в большей или меньшей мере их устраивает.
И каждая – как живой организм, вмешательство в который на одно желаемое и предсказуемое последствие влечет десяток непредсказуемых и не желаемых. Поэтому – делай добро! – но, как учил Гиппократ, «в первую очередь не навреди».

Дело не в правиле, а в цели, которую оно имеет в виду. Но, конечно, «не уверен – не нарушай».

Абсолютно моральное требование, а не моральная норма. То есть не буква, а дух. Конкретно – необходимость иметь в виду не только законность поступка, но и его реальные пользу или вред.

Абсолютизировать моральную норму – значит абсолютизировать приблизительность; на моральном языке – косность.
К этому надо учесть, что приблизительное, нередко, оказывается прямо противоположным точному…

Абсолютность моральных норм, за которую держатся фарисеи, должна означать, что определенные поступки хороши или плохи всегда, независимо от того, есть ли от них кому-нибудь польза или вред, или больше вреда, чем пользы и т.д. – Это, конечно, нелепо и чревато всем самым худшим. Однако «рациональное зерно» есть и в такой абсолютизации: оно – в том, что истинная польза нравственного поступка не измеряется его прямой практической пользой, но есть польза и вред собственно «моральные». Понятнее выражаясь, это польза и вред примера; эта польза и вред от взаимного доверия или недоверия, поддерживаемого или разрушаемого твоим отношением к общим моральным нормам; в конце концов, трудно нарушить свои обязанности, не лишив кого-то того, на что он мог рассчитывать, имел право… В общем, куда как худо, когда за формальной моральностью укрывается недобросовестность, но и совести надо стараться действовать, поскольку возможно, по правилам.

*  *  *

С возрастом, когда наша физическая материя начинает доставлять нам все больше неудобств, становится все ощутимее, что душа – не материальна.

Душа не стареет, скорее, она погибает и воскресает.

Душа не стареет, но, если ее в человеке мало, видно и слышно только стареющее и ропщущее тело.

*  *  *

Лежачего не бьют, и он побеждает.

*  *  *

Интересно: как бы мы отнеслись к человеку, который бы по своей прихоти отнял у нас столько здоровья, который мы отнимаем у себя сами, скажем, курением? Или столько вреда, сколько мы причиняем себе беспечностью, ленью и т.д.?

Не поступай с собой так, как не хотел бы, чтобы другие с тобой поступали.

Вред, который мы причиняем себе, не то чтобы морально допустим – он им самим и наказан.
Отсюда, в частности, и отношение к самоубийству. Да, оно – убийство, но всегда со всеми мыслимыми смягчающими обстоятельствами и к тому же наказанное.

*  *  *

Всякое теоретическое знание есть предположение, с достоверностью от минимальной (вера) до максимальной (силлогизм, тавтология).
Вера есть допущение (игнорирование возможности) ошибки по определению; логика же может ошибаться лишь в принимаемых аксиомах – то есть опять же лишь в том, во что верит.

«Фаллибилизм». – Это идея, что всякое разумное познание, включая научное, принципиально допускает возможность ошибки, однако это не делает разумное познание идентичным вере, так как в отличие от веры, необходимо догматичной, познание есть процесс: оно не останавливается ни на какой вере и даже ни на каком знании (которое тоже, как допускающее ошибку, есть в какой-то мере вера) и систематически исключает ошибки и повышает собственную достоверность.

*  *  *

Когда ошибается вера, виновата вера. Когда ошибается разум, виноват не разум, а его недостаток.

*  *  *

Что философия дает практике? – А что дает практика философии?
То есть: чем философия помогает жизни? – А в чем смысл жизни?
Что ж, из этих вопросов видно и то, какая от философии практическая польза. Имей я представление о смысле жизни, я лучше знал бы, в чем моя польза, и делал бы это с большим энтузиазмом.

*  *  *