Факт – это и «достоверно существующее», и «достоверное доказанное».

Обнаруженные и сформулированные нами законы природы – это, по большому счету, тоже факты и только факты: мы знаем, каким образом природа действует в определенных случаях, но не знаем, почему она так действует. Однако эти законы – факты, в свете которых можно интерпретировать другие факты.

Можно сказать даже, что науку интересуют «только факты», а не интерпретации. Но ее интересуют факты, интерпретирующие факты.

Всякое, самое чистое описание привносит истолкование, и все же «факт остается фактом». Факт – то, что «остается».

Объективность – это то, чего нельзя изменить или устранить одним желанием, исключающее произвол; факт – это фрагмент объективного.

Познание делит мир на познающее и познаваемое, то есть на субъект и объект; следовательно, само познание – само явление сознания – предполагает существование внешнего ему, объективного мира.

Субъект не порождает объект, а оба они порождаются чем-то – что, во всяком случае, существует.

Без теоретической работы к факту не пробьешься. Скажем, что небо «синее» – это не факт (для дальтоника, может, оно и красное). Факт – характеристика световой волны, проходящей через атмосферу.

Умная голова и из ложных фактов сделает правильные выводы.

*  *  *

Упрощенное – самое изощренное запутанное.

*  *  *

У добрых людей нравственность – в союзе с умом. У злых – с глупостью.

Традиционная и авторитарная мораль – ясно, одно и то же: та и та предполагает послушание, только первая – механическое, сомнамбулическое, вторая – рабское. – Религиозная мораль включает в себя их обе.

*  *  *

Фальшь – не то, что показывается, а то, что напоказ.

Фальшь исключительно для личного употребления – это, скорее, мечтательность.

Фальшь – это театр в жизни.
Но если копнуть глубже, то и всякое поведение – это необходимо показ и демонстрация чего-то, то есть всякое – театр. Как и в театре, фальшь – это не вообще игра, а плохая игра, изображение невозможного.

И в театре и в жизни фальшь происходит от плохого понимания роли и от плохого понимания себя.

Всякое поведение – игра, а фальшь – это переигрывание.

Фальшь несоответствия Я и принятой им на себя роли – это еще, так сказать, полфальши; ее максимум – гибель Я в роли, то есть скорее полное соответствие.

Подлинный вынужден играть роли, фальшивый впадает в них.

В аплодисментах особенно нуждаешься, если играешь не свою роль; и первая же неудача – полное фиаско.

Эгоизм, и правда, всегда искренен, и эгоист верит, что искренним бывает только эгоизм.
Нравственный прогресс состоит не в том, чтобы научиться вести себя не так, как хочется, – то есть не в том, чтобы научиться фальши, – а в том, чтобы учет ближнего становился естествен.

Религиозная интонация – фальшь.

Не сомневается только глупость или фальшь.

Враль врет, даже когда это не требуется. Фальшивый фальшивит, даже когда не врет.

Врут из расчета, фальшивят из кокетства или тщеславия.

Главная корысть фальши – произвести впечатление.

Ложь корыстна, фальшь тщеславна.

Фальшь – это не ложь, но где фальшь, там и лжи ждать недолго.

Фальшь – это искусство скрывать от себя собственные намерения.

*  *  *

«Ненавидеть и презирать» – это все равно что «горячо наплевать». И все-таки это возможно, и даже очень точно. Ибо в истоке зла лежит ничтожество, и когда нам это становится ясно, мы именно ненавидим и презираем.

*  *  *

…Вообще-то, «сам дурак» и «от такого слышу» – может быть и вполне адекватным ответом на критику: если критика не предъявляет конкретных претензий. Ибо все наши успехи относительны, и самые уничижительные оценки в общем виде может приложить к себе каждый, – но, чтобы судить об их справедливости, надо посмотреть, от кого они исходят.

*  *  *

Удивительно, что уметь, не понимая, можно и творчески, а не только по прописям. Но девяносто девять процентов всех наших умений, если вдуматься – именно такие, что опережают понимание. Несознаваемым умом мы сильнее, то есть на практике умнее, чем в теории, и у некоторых людей это особенно заметно.

Высшая степень умения – понимание. Высшая степень понимания – умение.
А понять это можно так. Подсознательное умеет, сознательное – понимает. А лучше всего для дела, когда сознательное и подсознательное работают в упряжке.

Чем меньше человек сам умеет, тем меньше способен оценить чужое умение.

*  *  *

Существуют и «угрызения стыда» (как и «угрызения совести»): стыдные воспоминания, конечно, тоже по временам «воспаляются» и терзают.
Существуют и «угрызения жалости» – преследующие и мучающие воспоминания сцен чьих-то страданий.
Но только «угрызения совести» образовали устойчивое словосочетание, – почему? – Видимо, потому, что, в отличие от угрызений стыда, угрызения совести естественно умножаются на угрызения жалости.
(Если бы я когда-то стянул булку в магазине, воспоминания об этом не терзали бы мою совесть дольше, чем воспоминания о каких-то моих давних неловкостях терзают мой стыд. Но моменты, когда я причинил кому-то напрасные страдания, не перестают терзать никогда.)

*  *  *

«…Препоясав свои чресла истиною, и облекшись в броню праведности…» (Из Павла). – Превратить учение Христа в религиозную догму – значило, по необходимости, фарисеизировать его, направить его букву против его же духа. Когда наша моральность не делает нас чувствительнее, не срывает кожу, а, напротив, одевает в броню – броню на совести – это и есть фарисейство…

Истина всегда – вопрос открытый. Потому человек не успокаивается в своих поисках истины, пока не остановится на какой-нибудь лжи. То же и совесть: она тревожит, пока не превратится в мертвую принципиальность, жестокий формализм.

Добро всегда проблема, а не решение.
Принципиальность же – это заранее найденные ответы на все вопросы.

*  *  *

Опасно быть удачливым: можно получить то, чего тебе не нужно.

*  *  *

Кто ругается, хочет бить, а кто упрекает – пытать.

*  *  *