Сто лет Московского механико-машиностроительного института им. Баумана. 1832–1932 : [Юбилейный сборник] / Ред. совет: А.А. Цибарт, П.В. Журавлев, А.М. Аравин, А.И. Фоминых. – Москва : Госмашиздат, 1933 (с. 107–126)
 

Г. А. Григорьев

Революционные кружки в МТУ

1

Студенчество России вписало славные страницы в революционное движение XIX – XX вв. Рабочие и революционная часть студенчества впервые вынесли знамя борьбы с ненавистным им строем на улицы. Политические демонстрации студентов заняли видное место в массовом революционном движении, и в царской России был период, когда тот студент не считался настоящим студентом, если не участвовал в какой-нибудь тайной корпорации, не отсидел в участке или тюрьме, не бывал бит полицейскими и жандармами, и не напрасно самодержавие считало студентов опасным внутренним врагом, источником «крамолы».

Насколько далеко заходили студенты в своих революционных требованиях, показывает появившаяся в 60-х годах прокламация «К молодой России», основной чертой которой было требование «немедленной революции, революции кровавой и неумолимой, революции, которая должна изменить радикально все, все без исключения основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка». Прокламация заканчивалась восклицанием: «Да здравствует социальная и демократическая республика русская!»

Где же социальные корни революционности студенчества? Вот что пишет М. Н. Покровский о социальном составе тогдашнего студенчества: «Буржуазных сынков там было мало, ибо купцы еще не видели потребности отдавать детей в университет, а дворянские дети еще предпочитали военную службу. Главную массу студенчества составляли дети второстепенного чиновничества... Это была молодежь, почти нищая, энергичная, трудолюбивая и сильно озлобленная». Но в студенческом движении были заложены все те противоречия, которые свойственны мелкой буржуазии, и это придавало студенческому революционному движению мелкобуржуазный характер. Революционность большинства битых и отсидевших студентов, как правило, быстро проходила, в особенности у тех, у которых приближался срок окончания училища; они становились более благонадежными и быстро исправляли свои прежние революционные «грехи». По мнению большинства, нельзя было сочетать свою научную и служебную карьеру с такими «шалостями», как революция.

И только незначительное меньшинство участвовавших в студенческом движении продолжало свою революционную работу, выходя из узких стен училища на широкую дорогу революционной деятельности. Из этих групп «Народная воля», а затем и социал-демократы вербовали свои кадры.

Московское техническое училище было не последним среди высших учебных заведений Москвы, и особенно значительную роль играло его студенчество в социал-демократическом движении. В числе первых участников московских социал-демократических организаций были студенты училища, из стен которого вышли крупные деятели большевистской партии, и революционная история училища является одной из страниц истории московской социал-демократической организации.

2

Если до 70-х годов студенты Технического училища были мало заметны в революционном и студенческом движении дореформенной России, то в последующие годы натупает резкий перелом и студенты МТУ наравне со студентами университета и Петровской сельскохозяйственной академии принимают деятельное участие в революционных организациях Москвы, в тайных студенческих корпорациях и выступлениях 70–80-х годов. Аресты студентов и исключение их из училища за революционную работу стали частыми явлениями. Широко разрослись и активизировались к 80-м годам в Москве и Петербурге тайные землячества, которые были организаторами студенческих «беспорядков». Такие же организации были и в Московском техническом училище, и студенты через них втягивались в революционное движение. Нелегальная литература проникала, главным образом, через кружки самообразования и подпольные библиотеки, вокруг которых группировались элементы, переходившие впоследствии на работу в революционные организации.

Проникновение революционных настроений разночинной интеллигенции в стены Московского технического училища отражено в материалах охранного отделения, относящихся к тому периоду. В 1870 г. студент МТУ Н. Н. Чернявский вместе с Вл. Дрейером и другими студентами организовал среди студентов-сибиряков тайную кассу взаимопомощи, которая вела революционную пропаганду, находившую живой отклик среди значительной части студенчества. Эта тайная касса взаимопомощи развила успешную работу и объединила вокруг себя довольно значительное количество студентов. Характер группы был чисто народнический. Впоследствии эта группа была изъята из училища, многие ее участники исключены и перешли на революционную работу к народникам. Сам Чернявский был впоследствии привлечен по знаменитому «Процессу 193-х».

Идеи тогдашней народнической интеллигенции окрыляли некоторую часть студентов Московского технического училища, и они вели довольно широкую пропаганду этих идей в Москве. В частности, для этого была использована существовавшая тогда при училище воскресная школа для рабочих, где под видом обучения студенты В. Д. Кастальский, Н. Д. Кастальский, М. Охроменко, Щапов и др. вели систематическую революционную пропаганду среди рабочих, занимавшихся в этой школе. Эта группа была связана с известным петербургским кружком чайковцев, но в 1873 г. была провалена из-за неосторожного письма Охроменко к своему брату, члену группы чайковцев; участники ее были арестованы и многие исключены из училища.

Более деятельную и решительную роль играли студенты училища в народнической группе, организованной Натансоном и Хозевым. Большинство участников этой группы вошло потом в качестве основных и наиболее деятельных кадров в партию «Земля и воля», и студенты Московского технического училища А. И. Иванов, М. И. Савич и С. А. Щепатьев были впоследствии арестованы по делу этой группы в 1877–1878 гг. По сведениям агентуры охранного отделения ряд студентов входил в центральный московский кружок, который был как бы распорядительным комитетом по революционной пропаганде в Москве.

Из всех этих фактов можно сделать вывод, что революционные устремления разночинной интеллигенции оказывали сильное влияние на некоторую часть студенчества Московского технического училища, но все же глубоких корней среди студентов народничеству пустить не удалось; в его ряды вошли только одиночки, а в массе своей студенчество не было охвачено их влиянием.

Эволюция народничества от мирной пропаганды к террористической деятельности также нашла свое отражение среди студентов МТУ. В связи с нашумевшим тогда террористическим актом – убийством шпиона Рейнштейна – были арестованы и привлечены к дознанию студенты Технического училища Грановский, вышеупомянутый Щепатьев, Чумаков и М. Скороходский. Этот террористический акт, выполненный по решению Исполнительного комитета «Земли и воли», произвел большое впечатление не только в Москве, но и по всей России. Имеются основания считать, что ряд студентов училища находился в тесной связи с Исполнительным комитетом «Земли и воли». Во всяком случае, несомненно, что среди студентов были сторонники и пособники террористической деятельности.

Квартира студента Гамова, руководителя и активного участника студенческих «беспорядков», была тем местом, где происходил ряд собраний студентов, и, по агентурным сведениям охранки, студент МТУ Кантор на этих собраниях высказывался за применение террора. Эта группа студентов была связана с кружком долгушинцев через участника кружка – брата студента Гамова. Тайные кружки, которые были в училище, принимали деятельное участие в сборе денег на революционную работу, в размножении и распределении нелегальной народнической литературы. Ряд студентов МТУ был связан с известным террористом Михаилом Грачевским, соратником Желябова; в частности, студент Андреев был арестован и привлечен по делу о террористической деятельности Михаила Грачевского в 1883 г.

В этот период террористической деятельности народничество вырождается в мелкобуржуазное направление, и эта эволюция народничества нашла прямое отражение и в училище. Меньшиков в своей «Истории освободительного движения», составленной по материалам охранного отделения, сообщает, что в 1887 г. в училище была ликвидирована группа социалистов-федералистов. Эта группа представляла собою организационное ядро зарождавшейся партии социалистов-революционеров, и не случайно, что среди мелкобуржуазного студенчества партия социалистов-федералистов нашла своих сторонников. Революционная деятельность различных кружков охватывала очень узкий круг студенчества и не оказывала большого влияния на остальную студенческую массу. Студенчество МТУ в целом было глухо к революционной пропаганде, и в студенческих выступлениях почти не было тогда политических требований. Только под влиянием репрессий и безуспешности борьбы за академические реформы передовая часть студенчества начала сознавать необходимость борьбы против полицейского режима, и значительную роль в этом повороте от академической борьбы к борьбе политической сыграл Общестуденческий союз землячеств в Москве.

По поводу студенческих «беспорядков» 1884 г. Общестуденческий союз в своих прокламациях напоминал, что протест студенчества только тогда может быть плодотворным, когда он принимает характер оппозиции ко всему русскому политическому строю. Это и раньше пыталась сделать партия «Народной воли»; в частности был организован специальный Союз молодежи, и в воззвании к юношеству от имени Союза говорилось: «Не пора ли нам оставить мелкую борьбу с врагами на почве студенческих интересов и готовиться к борьбе серьезной и великой». Но народничеству не удалось превратить студенческое движение в политическое. Это выполнили впоследствии социал-демократические кружки.

3

Период 90-х годов, когда Россия вступила на путь широкого и усиленного развития промышленного капитализма, вызвал к жизни новую, грозную силу. Это была сила быстро растущего рабочего класса.

Опиравшаяся раньше только на тонкий слой мелкобуржуазной интеллигенции и тщетно искавшее себе опоры в крестьянстве, революционное движение с 80–90-х годов впервые начинает чувствовать за собою широкие народные массы в лице промышленного пролетариата. Указывая на этот факт, М. Н. Покровский приводит следующие цифровые данные о росте пролетариата: с 103 000 в 1887 г. число рабочих-металлистов увеличилось до 153 000 к 1897 г.; текстильщики за эти же 10 лет дали прирост с 309 000 до 642 000.

Волнения, экономические стачки и рост социал-демократических организаций в середине 90-х годов встали реальной угрозой перед русским правительством, которое свирепо обрушилось на зарождавшиеся революционные организации. Но правительство не могло справиться с кучкой «крамольников», и недаром тогда писали: «Бьют ее, а она прибавляется, грозной силой, царь, до тебя добирается». Этой грозной силой становилась зародившаяся партия пролетариата, которая теснейшим образом была связана с массовым рабочим движением. народничество уже не могло удовлетворить запросов молодой технической интеллигенции, и «народовольцам, – писал современник, – не удалось превратить академическое движение студентов в политическое. Они были разгромлены раньше, чем успели пустить глубокие корни в студенческой среде».

Иные результаты имела деятельность социал-демократических кружков. Если 80-е годы были в России годами самой мрачной реакции: интеллигенты, разночинцы-революционеры были разбиты, крестьянство еще спало глубоким сном, рабочий класс был слаб и малочислен, апатия и растерянность господствовали среди разночинной интеллигенции, в том числе и среди студенчества, то иное положение создается в последующий период. В 1889 г. в революционной жизни студенчества наметился перелом. Нет уже прежней безнадежности и растерянности. Крушение народничества и безуспешность его борьбы показали ложность программы и тактики народников. Идеи и лозунги разночинной интеллигенции потеряли свой прежний блеск, лучшая революционная часть ее была казнена или сослана, а основная масса былых либералов быстренько приспособилась к существующему строю, старалась забыть свои революционные традиции.

На фоне растущего рабочего движения постепенно начали подыматься марксистские кружки. К половине 90-х годов организуются союзы борьбы за освобождение рабочего класса – организации, интеллигентские по своему составу, но прочно спаянные с рабочей массой. В кружках саморазвития московского студенчества широкое распространение получает изучение Маркса, и впоследствии из этих кружков вышло немало руководителей рабочих кружков. Горячие споры между народниками и марксистами разбивают на два лагеря участников кружков самообразования Московского технического училища. Этими спорами, этим расколом закладывался фундамент для создания ряда социал-демократических организаций, и зимой 1891/92 г. в Москве возникает первый социал-демократический кружок среди интеллигенции. Такой же кружок возникает в августе 1891 г. в МТУ, организованный И. Егуповым из кружков саморазвития студентов Технического училища и Петровской академии. Вскоре начались выступления участников этого кружка на студенческих собраниях, кружок связывается с рабочими революционными организациями и кружками Москвы. Наиболее деятельными участниками кружков были студенты Технического училища – Б. Громан, А. Первушин и В. Ванновский, который впоследствии сыграл выдающуюся роль в организации социал-демократического движения в Москве. Впоследствии к этим студентам присоединились Петров и Г. М. Круковский, которые также стали видными работниками социал-демократического движения в Москве.

Кружок Егупова еще не был марксистским, и в своих воспоминаниях студент МТУ Б. Громан писал: «Егупов застал нас на идейном распутье от народничества к марксизму, поэтому ему трудно было овладеть нашей группой и повести ее к изучению марксизма и рабочего движения». Но все-таки и этот кружок сыграл довольно значительную роль. По материалам охранного отделения кружок техников, т. е. студентов МТУ, вел регулярные чтения и занятия с рабочими. В начале 1892 г. происходило объединенное заседание руководителей рабочих кружков, где было решено создать организационный комитет, в который вошел ряд студентов МТУ. Это, по сути дела, была первая попытка создать первую социал-демократическую организацию в Москве. Но и эта попытка потерпела неудачу. Руководитель кружка Егупов находился в подозрительных отношениях с охранным отделением, которое со дня основания кружка следило за его деятельностью, и кружок был ликвидирован до того, как он развернул работу. После ареста Егупова, который безжалостно предал остальных членов кружка, все они были арестованы и сосланы.

4

Огромное влияние на развитие студенческого социал-демократического движения того времени имел В. И. Ленин, который непосредственно встречался со студентами МТУ. В частности, на одном из вечеров в 1893 г. на Бронной, в домах Гирша, или, как тогда говорили, «в Гиршах», Ленин выступил с резкой критикой народничества. В том же году была организована социал-демократическая группа для пропаганды и агитации среди рабочих Москвы – общемосковская организация, созданная Мандельштамом и Мицкевичем. Ряд студентов МТУ принимает самое деятельное участие в ее работе, и в этом общемосковском кружке выделяются студенты Александр и Владимир Масленниковы, Кирпичников и др.

В обзоре важнейших дознаний по делу о государственных преступлениях с 1895 по 1989 г. департамент полиции писал: «Сергей Иванович Мицкевич, 23 лет, стоит во главе деятелей социал-демократического кружка, который вел преступную пропаганду среди рабочих, сплачивая их в самостоятельную организацию... Вместе с тем были выяснены отношения Мицкевича с воспитанниками Московского технического училища Александром и Владимиром Масленниковыми и инженером Алексеем Ганшиным... причем были получены указания на то, что непосредственное руководство революционной пропагандой принял на себя названный выше Масленников. Кроме сходок преступная пропаганда велась путем отдельных совещаний с рабочими, на которые являлись б. студенты МТУ Евг. Латур и Левит».

В 1895 г. общемосковская группа организовала маевку на ст. Перово. Праздник произвел громадное впечатление на всех присутствующих рабочих, и очень характерен тот факт, который приводит т. Лядов, как старик-рабочий из мастерских Курской ж. д., вернувшись с маевки, созвал всю свою семью, соседей и, показав им привезенную с маевки листовку, начал сравнивать ее с манифестом 19 февраля. «Тогда царь дал волю крестьянам. Но воля только называлась волей. Ничего мы не получили. Землю нашу отняли, а сами мы из крепостных помещика стали крепостными хозяина. Вот сегодня нас зовут воевать за волю. Она уже будет покрепче той. Сами мы добудем ее. Я хорошо помню, как читали нам царский манифест, порадовался – мы тогда не понимали... Только такой радости, как сегодня, я не помню. Великое дело, когда поймешь, что тебе делать нужно, чего нужно добиваться. А мы сегодня все поняли. Наше это дело, и за него мы будем стойко бороться. Пусть же кто понял, расскажет и объяснит всем».

После маевки работа развернулась шире. Пропагандистская и агитационная деятельность членов кружка оказывала большое влияние на рабочих, тем более что свои технические навыки кружковцы-студенты применили для печатания и распространения нелегальной агитационной литературы. В организации подпольного печатания литературы главную роль играли братья Масленниковы и Ганшин, которые были непосредственно свзязаны с Лениным; в частности, Ганшин получил у Ленина рукопись «Друзья народа» и в 1894 г. при помощи братьев Масленниковых напечатал ее на мимеографе. Но уже 9-10 июня 1895 г. эта группа была ликвидирована охранкой.

К этому времени рабочие кружки, руководимые социал-демократической интеллигенцией, значительно выросли, окрепли, и остро ощущалась потребность в организаторских и пропагандистских силах. В связи с этим после массовых арестов и изъятий прежних руководителей сами рабочие выдвинули из своей среды наиболее подготовленных членов кружков, которые стали руководить движением и поддерживать непосредственную связь с учащейся молодежью. Осенью 1896 г. в техническом училище по инициативе уже окончившего курс Николая Вашкова образовался социал-демократический кружок, в состав которого входили: В. В. Воровский, Илья Бабаджан, Влад. Хатунский, Александр Бриллинг и др. Эта группа уже располагала денежными средствами и своей «полиграфической базой», она имела в своем распоряжении четыре мимеографа и довольно крупный склад нелегальной литературы. Была налажена хорошая связь с фабричными городами Московской губернии и тесный контакт с рабочими кружками Москвы. Вождем и руководителем этого кружка был В. В. Воровский.

Воровский поступил в училище в 1891 г. и начал свою революционную работу в польском тайном землячестве «Коло польске». Впоследствии же его роль в революционном движении и влияние на студенчество значительно переросли рамки землячества. Воровский принимал самое деятельное участие в организации общестуденческих кружков в МТУ и совместно с Вашковым и Бриллингом организовал кружок самообразования, который влился в общестуденческий союз землячеств Москвы. Политические и революционные темы были основными занятиями этого кружка, в котором усердно прорабатывались Маркс, Бельтов и вся тогдашняя социал-демократическая литература. Воровский использовал связи, которые он приобрел в «Коло польске», для доставки в Москву различной нелегальной литературы, и кружок постепенно становится руководящим центром революционной работы в училище.

Один из организаторов этого кружка, Н. Н. Вашков, передает свои воспоминания о Воровском: «мне помнится одно из блестящих выступлений Воровского в качестве оратора по какому-то волновавшего в то время студенчество вопросу. Уже тогда наметилась прекрасная дикция, правильные ораторские жесты и все очарование речи Воровского, когда громадный актовый зал Технического училища, наполненный волнующимися студентами, затаив дыхание, слушал его».

В 1894 г., когда Совет союза землячеств был почти разгромлен, Воровский, вступивший в него как представитель Технического училища, быстро восстановил работу. Не ограничиваясь рамками студенческого движения, Воровский вел агитационно-пропагандистскую работу среди рабочих, и Меньшиков в упомянутой нами книжке пишет: «С легкой руки братьев Масленниковых и А. Бриллинга Техническое училище принимало живейшее участие в социал-демократической пропаганде, и некоторое время главная инициатива предприятий этого рода исходила преимущественно из их среды». (Т. 1, стр. 353.)

Небезынтересна характеристика группы Вашкова и Воровского, данная Зубатовым: «Николая Вашкова и Александра Бриллинга, – пишет этот полицейский волк, – можно считать наиболее неблагонадежными элементами в Московском техническом училище. Воспитанники после ареста Рейнгольца и Циммермана (ликвидация группы федералистов-революционеров – Г. Г.) долгое время (с 1887 по 1894 г.) находилась в состоянии политического индиферентизма». Но после 1894 г. положение резко изменилось: социал-демократическая пропаганда падает на благодарную почву, и Зубатов констатирует: «Умудренные опытом, они (т. е. группа Вашкова и Воровского – Г. Г.) занялись организацией строго конспиративных предприятий, в связи с чем появились самодельные множительные аппараты – мимеографы, гектографы и пр., началось водворение в столицы транспорта заграничных изданий, завелась связь как с представителями недозволенных изданий, так и с потребителями оных. Образовались местные издательские кружки и кружки саморазвития среди студенчества Технического училища, университета и курсисток, служащие для пополнения контингентов активных членов социал-демократических кружков, для использования и распространения наличной революционной литературы в среде интеллигенции и рабочих».

В конце 90-х годов, когда Зубатов прощупывает своими агентами тогдашние социал-демократические кружки, полицейские щупальцы достигают Воровского. 4 апреля вся его группа арестовывается, и Воровский вместе со своим товарищем по кружку Бабаджаном высылается в Вятскую губернию. Но группа Воровского уже не была одиночной, замкнутой в себе, и после ее изъятия из среды распропагандированного ею студенчества выступает на смену новая группа – Карпова и Любимова, в которую входили также Биск, Цурюпа и Ситнин. Эта группа вошла впоследствии в общемосковский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».

Характеризуя работу группы Любимова, Карпова, Ситнина, прямых преемников работы Воровского, историки охранки писали: «В начале 1897 г. среди студентов Московского технического училища образовался кружок, который опубликовал программу своих действий от имени "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". Кружок задался целью объединить московских рабочих в союз для борьбы с капиталистической эксплоатацией и угнетением, а также подготовить рабочий класс к политической революции... Члены кружка вступали в сношения и наиболее передовыми рабочими... На состоявшийся в Минске съезд РСДРП, "Союз борьбы" командировал своего кандидата, студента МТУ А. А. Ванновского. После съезда "Союз борьбы" был переименован в Московский комитет, во главе которого стояли Ситнин, Любимов, Н. И. Малинин и Л. Я. Карпов, т. е. три студента МТУ». («Из истории освободительного движения». Т. II, стр. 75.)

Была ли у всех этих кружков определенная и единая программа работы? На этот вопрос мы находим ответ в докладе т. Баумана. Характеризуя кружковый период работы, т. Бауман в докладе о московском социал-демократическом движении на II съезде РСДРП говорил: «В то время не существовало, повидимому, выработанного плана действий или общей программы. По словам одного современника каждый кружок вел дело по собственной программе, лучше сказать, по собственному разумению. Сплошь и рядом эта программа была рядом на живую нитку сшитых благих пожеланий народу».

В тот период в студенческой среде жили еще неопределенные, неоформившиеся революционные настроения. В социал-демократических кружках они начали более или менее складываться, хотя сами эти кружки тоже носили на себе печать расплывчатости и недостаточной целеустремленности. Только рост рабочего движения и переход к углубленному изучению Маркса, к реализации его теории в русской практике создали впоследствии ядро будущих большевистских организаций.

К 1904 г. в училище уже оформились группы большевиков, меньшевиков и довольно крупная группа эсеров – Мамашевича, Балталона и Краммера. Несмотря на рост эсеровской группы, руководство всем студенческим движением сосредотачивается в социал-демократической фракции. В последующие годы большевистское влияние среди социал-демократических групп стало главенствующим и определило удельный вес училища в социал-демократической организации Москвы. Наиболее выдающуюся роль среди социал-демократов играли Богданов, Шутко, Антон Шеслер, Филиппович, Нагурский, братья Василий и Владимир Кононовы. Эта группа проводила большую работу среди студенчества, руководила советом старост, заблаговременно мобилизовала студентов на различные выступления, и на сходках она легко получала нужное большинство и проводила свои резолюции.

В организационно-пропагандистской группе Московской окружной организации РСДРП работали братья Кононовы. Василий Кононов был активным участником социал-демократического движения в училище в 1903 г.; с 1904 г. он руководил занятиями в рабочих кружках Рогожско-Симоновского района и вел работу в подмосковных рабочих центрах – Коломне, Егорьевске, Кимрах, Мытищах. Такую же активную роль играл его брат Владимир Кононов в кружках Бутырского района, среди рабочих завода Листа, Александровской ж. д. и т. д. Владимир Кононов был организатором Орехово-Зуевского района, проводил стачку на фабрике Морозова и 30 ноября был ранен казаками при разгроме рабочих казарм.

Третьим участником студенческого революционного движения времен первой революции был Кирилл Шутко, член Московской окружной организации РСДРП, пропагандист и агитатор Богородского района, сосланный после 1905 г.

Бурное развитие революционного движения среди студенчества достигло своего апогея в 900-х годах и выразилось в ряде серьезных политических выступлений. Студенчество в своих требованиях шло гораздо дальше либеральной земской буржуазии, и если эта последняя занималась, главным образом, трескотней на банкетах и дутыми «оппозиционными» тостами, то студенчество требовало Учредительного собрания на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования и выдвигало лозунг прекращения ненавистной войны с Японией. Толчком к началу больших революционных выступлений послужили события 9 января. Через 3 дня после кровавой расправы с питерскими рабочими в училище состоялась грандиозная сходка, организованная Советом землячества и Советом старост. Сходка единогласно постановила закрыть училище на неопределенное время, причем некоторые учстники предлагали не открывать училтща до созыва Учредительного собрания. Студенты не ходили на занятия, а остались в общежитиях, превратив МТУ в центр митингов, манифестаций и собраний. После закрытия училища легально организовался Союзный совет всех московских высших учебных заведений. От МТУ туда вошли Богданов и Эгиз, оба члены социал-демократической группы.

Студенты, главным образом из социал-демократической фракции, взяли на себя распорядительную роль в организации митингов. В училище началось паломничество рабочих с фабрик и заводов, так как штаб московской организации – Московский комитет РСДРП – находился тогда в училище. В аудиториях шли уже не только студенческие, но и рабочие митинги. События развивались полным ходом. Сформировались две основных и резко противоположных фракции – социал-демократов и кадетов, которых возглавлял Лопатин, впоследствии вставший на путь борьбы с диктатурой пролетариата и расстрелянный за участие в Ярославском восстании.

В дни опубликования царского манифеста в училище собрался Московский комитет для переезда из училища, находившегося на окраине Москвы, в центр города, в здание университета. Демонстрация в связи с переездом была организована т. Бауманом, который руководил Московским комитетом. «Ночью 17 октября (ст. ст.) 1905 г. – пишет современник этих событий, – в штаб Московского комитета РСДРП, помещавшийся в то время в б. Императорском училище, бомбой влетела буржуазного вида дама, возвещая от имени Партии народной свободы (в это время заседал учредительный съезд Партии народной свободы) о царском манифесте... На нас это сообщение не произвело такого впечатления, которое, повидимому, ожидал встретить кадетский вестник. Поверхностная либеральная восторженность наткнулась на суровость мысли пролетарской партии. Мы просили передать кадетскому съезду, что, даже не будучи знакомыми с деталями манифеста, мы полагаем, что борьба народа за свободу не только не окончилась, но она только начинается, и что победа народа определяется не клочком бумаги, а его реальной силой и организованностью... Дама ушла разочарованная.

Оказавшиеся налицо члены Московского комитета тут же собрались обсудить тактический ход на завтрашний день... Мы решили повести утром 18 октября рабочих с митинга в Техническом училище освобождать политических заключенных к Таганской тюрьме... Утром 18 октября, как и всегда в те дни, все аудитории Технического училища были полны рабочими, слушавшими ораторов. Были мобилизованы все силы Московского комитета для успешного проведения приступа на московскую "Бастилию". Почти все наши в сборе, среди них находился и "дядя Коля" – Николай Эрнестович Бауман. Около 12 час. дня мы, по заранее составленному плану, пошли по всем аудиториям Технического училища приглашать рабочих на демонстрацию к Таганской тюрьме. Рабочие радостно покидали аудитории и выходили во двор, где становились в колонны...

Приблизительно в 2 часа дня демонстрация двинулась. По выходе со двора Технического училища на Коровий брод солдаты резервного батальона, казармы которого находились против училища, приветствовали демонстрацию. Когда демонстрация вышла на Немецкую улицу (ныне Баумановскую) и собиралась перейти налево, у фабрики Дифурмантеля стояла толпа рабочих. Дядя Коля – Бауман, бывший во главе демонстрации, не вытерпел, заговорило сердце революционера. Он сел на случайно подвернувшегося извозчика (случайно – потому, что извозчики в тот день бастовали), с тем чтобы подъехать к группе рабочих и присоединить их к демонстрации. Кто-то вручил дяде Коле красное знамя... Не отъехал он и 20 саженей, как на перерез ему от фабрики Щапова выскочил человек и ударил его по голове какой-то палкой. Впоследствии выяснилось, что эта палка была газовой трубой. Склонился дядя Коля, склонилось красное знамя. Началась паника. Бросились бежать в соседние дворы. Когда через 5 мин. паника улеглась, принесли бездыханный изуродованный труп дяди Коли, убитого черносотенцем... Участники демонстрации вернулись в Техническое училище, где с того момента до погребения все митинги были посвящены Николаю Эрнестовичу Бауману». (С. Черномордик, Д. Ларионов, «Пролетарская революция», № 9, 1922 г.)

Тело Баумана положили в нижнем этаже Технического училища и заморозили своими силами в химической лаборатории. Около гроба все дни шли митинги. Московский комитет решил использовать похороны Баумана для демонстрации протеста и мобилизации рабочих Москвы. Утром в день похорон мобилизовалась вся революционная Москва. Прилегающие улицы были заполнены многочисленными делегатами фабрик и заводов, пришедших проводить лучшего борца и вождя московской организации. Возглавляли демонстрацию члены Центрального и Московского комитетов. В похоронах участвовало свыше 200 000 человек, и Москва еще не видела такой демонстрации рабочего единства. Полиция (местный пристав Шварцман) пыталась узнать у организаторов похорон, по какому маршруту пойдет процессия, уверяя, что собирается удалить войска для избежания эксцессов. Филиппович и Эгиз передали Шварцману, чтобы полиция убрала войска из района, но маршрута ему не передали. Шествие прошло да Ваганьковского кладбища, где Бауман был похоронен; все прошло стройно и организованно. Отряды студенческой дружины, вооруженные револьверами и другим оружием, шли в цепи, следя за порядком, который был сохранен до конца похорон. Только на обратном пути около манежа и университета возвращавшиеся группы были встречены огнем черносотенцев и полиции.

Идет непрерывное нарастание событий. Студенты оставались жить в общежитии, используя его для партийных явок, собраний, а когда началась всеобщая забастовка 1905 г. и был издан манифест о «свободах», Московская окружная организация решила широко использовать пустующие аудитории для собраний. Каждый день в период всеобщей забастовки и после нее в здании училища происходили массовые митинги. Они начинались с утра и продолжались до глубокой ночи; все партийные студенты были мобилизованы для ведения собраний, докладов и выступлений.

«Московское техническое училище, – рассказывает очевидец, – пропустило через свои залы около 200–300 тыс. человек. Это – рабочие прилегающих районов, начиная с рабочих Гужона и кончая предприятиями Благушинского района. После сентября, когда училище закрыли, студенты захватили его явочным порядком и открыли для других целей – для проведения массовых собраний».

К декабрьскому восстанию училище уже перестало играть ведущую роль, которая была у него в октябрьские дни. Центром движения стал Институт инженеров транспорта на Бахметьевской, и революционная часть студентов МТУ перенесла свою работу туда. В Фидлеровском восстании участвовал ряд студентов МТУ; часть их была арестована и получила по нескольку лет заключения в крепости. В районе Гаврикова переулка студенты в дни восстания строили баррикады и отбили атаки казаков, которые пытались разобрать заграждения.

5

Преобладающее влияние имела среди студенчества большевистская социал-демократическая группа. Студент МТУ, участник социал-демократической фракции того времени, пишет: «Если разделить по степени сочувствия, то 90% у нас было социал-демократического студенчества, а 10% академически настроенного, начиная с кадетов и правее».

После поражения революции 1905 г. студенчество МТУ постепенно пережило тот же процесс, что и вся русская мелкобуржуазная интеллигенция. Значительная его часть впала в пессимизм и отошла от революционной борьбы. Более стойкая часть, классово близкая пролетариату, продолжала революционную борьбу с ненавистным ей царским строем. Сказалось в последующие годы и то, что дети дворян и крупной буржуазии, брезговавшие некогда службой, теперь вынуждены были итти на службу к капиталисту и для этого получить техническую выучку.

Поскольку училище было закрыто, партийная часть студентов была привлечена к работе по провинциальным организациям; Богданов работал в Московской военной организации; большинство же студентов было разбросано по окружным организациям. Для проведения революционной работы попрежнему широко использовалось общежитие; там происходили заседания Московской конференции, заседания Московского комитета, заседания Окружного комитета. Вот что пишет т. Осип Пятницкий в своих воспоминаниях о члене Московского комитета т. Карпове: «Тов. Карпов числился студентом МТУ и был тесно связан с многими учащимися. Поэтому Техническое училище да и его общежитие превратились в главную квартиру Московского комитета. Там была создана группа социал-демократов-большевиков во главе с тт. Богдановым и Филипповичем, в руках которых были все нити революционных организаций училища. Там происходили все явки и заседания комитета. Там собирались городские конференции под прикрытием какой-нибудь лекции или реферата. В общежитии ночевали нелегальные товарищи, у которых не было квартир, и, наконец, в мастерской училища изготовлялись пробные бомбы, снаряды и пр.»

Участник социал-демократической фракции И. И. Филиппович, студент Московского технического училища, писал: «Представители большевистской Москвы того времени тт. Иннокентий (Дубровинский), Смидович, Макар (Ногин), Пятница (Пятницкий), Влас (Лихачев), Егор (Радусь-Зенькович), братья Мандельштам, М. Н. Покровский, Фриче, Канель, Коган и многие другие были постоянными посетителями общежития МТУ». (Стр. 61.)

Тов. Ходоровский в своих воспоминаниях о московской организации большевиков писал: «В течение зимы и в начале весны 1907 г. нашей базой являлось Императорское московское техническое училище в Лефортове, на Коровьем броду. Здесь профессора были либеральнее и студенчество преданнее, чем в других учебных заведениях (подчеркнуто мной – Г. Г.). Во всяком случае, мы себя чувствовали, как дома, в Техническом училище, и в общежитии училища происходили все наши конференции и заседания Московского комитета. Мне особенно памятны два студента, оказавшие нашей организации ценные услуги: Филиппович, этот бессменный член Совета старост и в 1905 г. ответственный распорядитель похорон Баумана, и Петр Алексеевич Богданов». («Пролетарская революция«, 1925 г., стр. 197.)

Богданов вспоминает о работе и удельном весе большевистской фракции МТУ: «Наша фракция играла большую роль и широко использовалась московской партийной организацией. В частности, в Московском техническом училище была хорошая сплоченная студенческая организация, насчитывавшая более 100 человек«. (Стр. 72.) Студенты МТУ принимали деятельное участие в организации Московского военно-технического бюро. Нужно сказать, что после поражения революции 1905 г. Московская партийная организация готовилась к следующему восстанию, разрабатывалась тактика восстания и готовилась материальная часть. Было организовано семь отделов: генеральный штаб, разведочное бюро, военноучебный отдел, отдел ручной артиллерии, бомбистский отдел, организация по вооружению военных сил области, инженерный отдел и секретариат. Здесь большую работу вел старый студент Московского технического училища А. А. Ванновский, член I Съезда РСДРП, революционер-профессионал, неоднократно побывавший в тюрьмах и ссылках, один из руководителей восстания саперов в Киеве в 1905 г., который сочетал свое фактическое участие в боевой работе с официальной принадлежностью к меньшевистской партии.

Студенты были заняты не только боевой, но и штабной подготовкой. Например, студент Штернберг, получив от Московской городской управы задание произвести нивелировку города, использовал это поручение для того, чтобы разработать план расстановки сил в будущем восстании, и в этой же работе принимал участие студент МТУ Преображенский.

Училище, закрытое в 1905 г., открылось вновь в 1907 г., и студенты возобновили занятия с большой неохотой. В этот период прокатилась волна «азефовщины», пошли провалы, провокаторство. В начале 1908 г. студенческая социал-демократическая организация была распущена из-за той депрессии, которая явилась результатом бесконечных провалов. После поражения Московского восстания реакция торжествует свою победу. Революция была разбита контрреволюционным блоком, в который вошли все реакционные и буржуазные группировки, начиная с дворянско-помещичьей клики и кончая либералами – кадетами и октябристами. Все устремления контрреволюции были направлены на предохранение России от новой революции, и самодержавие не стеснялось в средствах подавления революционного движения.

Наступила полоса террора, виселиц, тюрем, ссылки. Провал за провалом вырывали лучшие силы организации. Партийный аппарат в Москве свертывается. Окружная организация в 1905 г. насчитывала 2000 человек, в январе имела всего 260 человек, а к началу 1910 г. это количество упало до 182 человек. Описывая тогдашний период, Н. К. Крупская вспоминает: «...В Москве провалился последний член областного бюро – "Данила" с печатью. Областное бюро перестало функционировать». Реакция поднимает голову, и развертывает свою темную деятельность Союз русского народа и другие черносотенные организации.

Общественная жизнь ослабевает. Настроения студентов Московского технического училища принимают все более и более умеренную окраску, и неслучайно, что многие представители студенчества стали опорой ликвидаторства и оппортунизма. Мелкобуржуазное и буржуазное студенчество впало в безверие и полный индиферентизм, а вся его революционность схлынула при первом напоре царизма. Только небольшая группа осталась верной революционному делу. В те годы в училище учился Лев Яковлевич Карпов, игравший выдающуюся роль в социал-демократическом движении. Директор МТУ Гавриленко, зная, что Карпов находится на нелегальном положении, разрешил ему поступить в училище. При содействии проф. Лангового и Гавриленко Карпов получил возможность окончить Техническое училище в 1910 г. и потом сыграл выдающуюся роль в организации химической промышленности. Сейчас его имя присвоено Научно-исследовательскому химическому институту НКТП.

Некоторое оживление наступает в училище в 1910/11 г., когда реакционная политика министра Кассо, уволившего 40 профессоров, привела к забастовке студентов. Но особой роли в революционном движении училище уже не играло.

Среди студенчества происходит резкое размежевание сил: сравнительно небольшая часть, не побоявшаяся репрессий, уходит в революционную работу, и из ее среды вырастают Воровский, Богданов, Карпов – революционеры-большевики; другая часть, составлявшая основную массу, быстро меняет вехи. Большевики уходят в подполье, студенты-академики зарываются в книги, отгораживаются от политики и поднимают на щит лозунг чистой науки, за прикрытием которого ведут впоследствии свою работу Калинников, Рамзин и та часть студентов и профессоров, которая встретила в штыки рабфаковцев и рабочих, пришедших во втуз.

А большевики, прошедшие через суровый экзамен первой революции, ведут свою работу среди рабочих, и вместе с ними идет та когорта студентов, которая донесла знамя революции до Октября.

•  На страницу Адольф Августович Цибарт

•  На главную страницу сайта (Александр Круглов...)
•  На страницу Памяти Э.А. Абелевой
•  К Очерку 25 Волчкевича по истории МВТУ им. Баумана (об А.А. Цибарте в МММИ)