26 января 1996 г. после тяжелой продолжительной болезни ушла из жизни Эльфрида Адольфовна Абелева – выдающийся генетик нашей страны, чье имя неразрывно связано с драматическими страницами в истории отечественной генетической науки.
Э.А. Абелева родилась 12.XII.1923 в Оренбурге. В 1937 г. ее отец, бывший в то время директором МВТУ им. Баумана*, был репрессирован и погиб в заключении. Семья, лишившаяся не только средств к существованию, но и крова над головой, в полной мере испытала на себе все тяготы, выпадавшие на долю членов семьи «врага народа». Эти события оставили в душе Эльфриды Адольфовны глубокий след и уже тогда избавили ее от иллюзий, присущих ее поколению.
После окончания Биофака МГУ (это был один из последних выпусков кафедры генетики, руководимой А.С. Серебровским) ей пришлось еще раз вплотную столкнуться с произволом государственной машины. Кампания 1948 г. надолго лишила ее возможности работать по избранной специальности. Несколько лет она работала лаборантом в различных институтах медицинского профиля. В 1955 г., когда при Институте биофизики АН СССР была создана Лаборатория радиационной генетики, Э.А. Абелева стала одним из первых ее сотрудников. Она принимала участие в разработке и выполнении таких программ, как «Генетическая опасность малых доз ионизирующих излучений», «Влияние на наследственность комплекса факторов космического полета». Практическая значимость этих исследований не утрачена и поныне. Предметом особого внимания Э.А. Абелевой был вопрос о механизмах возникновения индуцированных мутаций у высших организмов. Этой проблеме был посвящен большой цикл работ по изучению радиочувствительности различных стадий гаметогенеза у дрозофилы и природы продленного действия мутагенных факторов.
С 1967 г. и до своего ухода на пенсию она работала в Институте биологии развития им. Н.К. Кольцова АН СССР.
Как исследователя Эльфриду Адольфовну всегда характеризовала оригинальность творческого замысла при постановке экспериментов и нетривиальный подход к истолкованию результатов. Обладая большой эрудицией и широким кругозором, она легко переключалась на новые проблемы, приходя к ним через результаты, полученные, казалось бы, совсем в иной области. Так, на основе данных, полученных в опытах по изучению природы частичных мутаций, она разработала оригинальную модель строения хромосомы эукариот, а также одной из первых поняла и обосновала перспективность изучения ранних этапов онтогенеза с помощью генетических мозаиков.
Исключительно важную и благородную роль сыграла Э.А. Абелева в подготовке научной молодежи, воспитании нового поколения генетиков. В трудные для генетической науки годы, когда ее преподавание в вузах страны было практически прекращено, Эльфрида Адольфовна активно включилась в чтение лекций и проведение семинаров по генетике, организованных на базе Лаборатории радиационной генетики и МОИП. Она была очень талантливым педагогом, умела и любила преподавать. Можно без преувеличения сказать, что на ее лекции и семинары съезжалась научная молодежь со всей Москвы, а зачастую – и из других городов.
За большой вклад в развитие и восстановление генетической науки в нашей стране Э.А. Абелева была в 1990 г. награждена орденом «Знак Почета».
Несмотря на испытания, выпавшие на ее долю, Эльфрида Адольфовна была жизнерадостным, доброжелательным, отзывчивым человеком. Никому из тех, кто к ней приходил, она не отказывала в совете и помощи. Она была великолепным собеседником, широко образованным, интеллигентным человеком, прекрасно знала художественную литературу, живо интересовалась вопросами этики, искусства, политики.
Многие генетики нынешнего поколения с гордостью называют себя учениками Э.А. Абелевой и надолго сохранят о ней светлую и благодарную память.
Н.Г. Хрущов, В.Г. Митрофанов, Е.Н. Мяснянкина
* Адольф Августович Цибарт. МВТУ (МГТУ) им. Н.Э. Баумана – тогда МММИ (Механико-машиностроительный институт) им. Н.Э. Баумана
Э.А. Абелева. 1957 г.
Э.А. Абелева с сыном Женей в лаборатории
Из книги Натальи Львовны Делоне
«У времени в плену», гл. VI – «Пропущенные годы»
Из всех студенток кафедры генетики мне сразу ближе всех стала Эля Абелева. Я её сразу ощутила, как «свою». Это удивительное чувство, когда не думаешь – хороший или плохой человек, умный или глупый, а инстинктивно угадываешь в нем «своего». Мне всегда было с ней легко и приятно. Кроме того, что в молодости люди легче сходятся, нас ещё сближала очень сильная, просто иступлённая любовь к генетике. Тогда ещё было время, когда многие обольщались политическими лозунгами, но мы обе были избавлены от иллюзий нашего поколения, зато с полной преданностью занимались генетикой. Лысенко наступал, а мы защищали Правду.
Все мы были молоды. Эля выделялась среди других. Она обладала какой-то угловатой грацией. Голос у неё был высокий, мелодичный, с прекрасной дикцией. Она часто увлекалась в разговоре, и тогда у неё появлялись особенные модуляции. Такая эмоциональная речь, впоследствии, ей очень помогала в педагогической деятельности.
В то время я ещё «громыхала порожняком счастливой молодости», а Эля была сдержана в своём поведении, и не удивительно. Отец Эли – Адольф Августович Цибарт, был репрессирован в 1938 году и, видимо, погиб в заключении – вскоре письма перестали приходить [последнее письмо от А.А. Цибарта к семье датируется 23 марта 1946 г. – прим. ведущего сайт] и о дальнейшей его судьбе ничего не известно. Он был из польских немцев, Эля имела два имени: Эльфрида Леокадия. С 1917 г., ещё до октября, её отец был членом ВКПб [РКПб]. С 1930 года и до своего ареста он был ректором МВТУ им. Н.Э. Баумана (тогда – Московского Механико-машиностроительного института), при нём, в 1932 году, этот втуз был признан лучшим техническим вузом СССР. Когда отца арестовали, Эле было 14 лет, её сестре 5 лет. Семья в одночасье лишилась средств к существованию, а вскоре, фактически, и крова над головой, в полной мере испытав тяготы членов семьи «врага народа».
Эля с отцом (Адольфом Августовичем)
Эля с отцом (Адольфом Августовичем) и младшей сестрой Светой. Ок. 1934 г.
Мужественная женщина, Элина мать, Мария Иосифовна, сумела сохранить и воспитать детей, дать им высшее образование.
Мария Иосифовна Цибарт (дев. фам. Сыч). Сер. 1950-х гг.
Я помню, в дни студенчества, как одна очень активная «партийка» стала «душевно» увещевать Элю поменять отчество Адольфовна на любое другое: «Ну есть же красивенькое отчество Альфредовна», – говорила она. Эля сказала: «Моего отца звали Адольф». Я же, на скорую руку, нагрубила партийной даме. Но, всё-таки, Эля так огорчилась, что мы пошли в Третьяковку, где постарались утешиться.
После окончания биофака МГУ Элю оставили на кафедре, но после Сессии ВАСХНиЛ в 1948 году всех генетиков на кафедре уволили и заменили «лысенковцами». Заведующим кафедрой стал И.И. Презент – основной прилипала Лысенко, который объяснял его работы с позиций диалектического материализма, поскольку назывался философом. Был он, во всех отношениях, совершенно аморальным типом.
Эля осталась без работы. Затем она стала устраиваться на короткое время лаборантом в различные институты медицинского профиля. Но возможности работать по любимой специальности она была лишена надолго. Только когда в 1955 году при Институте биофизики АН СССР была создана лаборатория радиационной генетики, она, естественно, была туда принята. Мы с ней оказались в одной лаборатории, где участвовали в прекрасных еженедельных семинарах, да и просто часто общались. Она была широко образована, любила и знала тех же писателей, что и я. Мы часто бегали в музеи. Эля была очень ранима и тяжело переносила обиды, тем более, что сама была добра и отзывчива. В этот период она стала сотрудничать с прекрасным человеком и великолепным генетиком, мастером генетического анализа – Марком Леонидовичем Бельговским. У них были совместные работы (Бельговский М.Л., Абелева Э.А., Потехина Н.А. «Характер зависимости частоты леталий, возникающих на ранних стадиях сперматогенеза, от дозы рентгеновских лучей», ДАН СССР, 1959, т. 124, № 4).
В 1959 году Марк Леонидович умер, а в 1967 году часть ведущих сотрудников, в результате конфликта, перешли из Института общей генетики АН СССР в Институт биологии развития АН СССР. Эльфрида Адольфовна Абелева сделала свой выбор и стала работать в новом институте.
Мне горько говорить об этом, но я помню, что Эля часто чувствовала себя в новом институте не комфортно, хотя люди вокруг были хорошие и генетики прекрасные, но одни были намного старше её – Н.Н. Соколов, Б.Н. Сидоров, Б.Л. Астауров, другие – намного моложе. Это всё виновато наше «пропущенное поколение»: не было собственной среды общения. Очень грустно, что ушла она на пенсию раньше, чем следовало. Для учёных её масштаба такой поступок переживается трудно.
О научной значимости работ Эльфриды Адольфовны Абелевой хорошо написано в журнале «Онтогенез» (1966, № 27, № 4, стр. 317-318): «Она принимала участие в разработке и выполнении таких программ, как “Генетическая опасность малых доз ионизирующих излучений”, “Влияние на наследственность комплекса факторов космического полета”. Практическая значимость этих исследований не утрачена и поныне. Предметом особого внимания Э.А. Абелевой был вопрос о механизмах возникновения индуцированных мутаций у высших организмов. Этой проблеме был посвящён большой цикл работ по изучению радиочувствительности различных стадий гаметогенеза у дрозофилы и природы продлённого действия мутагенных факторов…
Как исследователя, Эльфриду Адольфовну всегда характеризовала оригинальность творческого замысла при постановке экспериментов и нетривиальный подход к истолкованию результатов. Обладая большой эрудицией и широким кругозором, она легко переключалась на новые проблемы, приходя к ним через результаты, полученные, казалось бы, совсем в иной области. Так, на основе данных, полученных в опытах по изучению природы частичных мутаций, она разработала оригинальную модель строения хромосомы эукариот, а также, одной из первых, поняла и обосновала перспективность изучения ранних этапов онтогенеза с помощью генетических мозаиков…»
Приятно, что ряд генетиков нынешнего поколения называют себя её учениками и сохраняют о ней память. Если бы не пропущенные годы, Эльфрида Адольфовна Абелева смогла бы значительно больше проявить свой научный потенциал.
За своё трагическое отрочество и исковерканную «лысенковизмом» научную судьбу, Эля была вознаграждена редкой удачей, которая мало кому выпадает в жизни: у неё был любимый муж – Гарри Израилевич Абелев, иммунолог мирового класса, академик РАН и два сына – Евгений (геодезист) и Александр (архитектор, литератор).
Нас было немного – генетиков моего поколения. Но мы старались отстаивать истину и человеческую честность.
На наподписанном коллективном фото: слева от Э.А. – Ю.А. Лапкин, справа – М.Л. Бельговский и Н.А. Потехина
На семейном фото – Э.А. и Г.И. Абелевы с сыном Женей (ок. 1951 г.)
Эльфрида Леокадия Адольфовна Абелева
1980-е гг.
Из писем А.А. Цибарта дочери из лагеря в Магадане
Письмо от 13 февраля 1944 г.
Магадан
13 февр. 1944 г. Дорогая родная моя Элечка!
4 февраля получил сразу 4 письма от Вас. Шли они недолго, всего 2 месяца, но здесь я их получил только через 4 месяца после отправки, так как за это время переменил место жительства и успел снова вернуться на старое место. Таким образом мой адрес (почтовый ящик 26 1/3) не изменился. Большое спасибо Тебе за подробное письмо. Из Твоего письма и из письма мамы я себе довольно ясно представляю Ваше житье. Как я и ожидал, живется Вам очень не важно. Но самое главное – Вы все живы. Меня особенно беспокоит здоровье мамы. Ей ведь приходится тяжелее всех. Она не любит жаловаться и ныть и если уже она сама (в письме ко мне) опасается выдержит ли она эту зиму, то дело вероятно действительно угрожающее. а что Вы бедные будете делать если она сляжет? Что будет тогда с Твоей учебой и с учебой Светуни? Также неясно для меня что происходит со здоровьем Светки? В чем дело? Ведь она, когда я Вас оставил, была как будто совсем здоровой? Напиши чем она болела за время моего отсутствия. Может быть дело тут в недоедании? Да и как моя родная дочка Твое собственное здоровье? Ведь именно Ты из всей нашей семьи отличалась особо слабым здоровьем. именно за тебя мы с мамой больше всего беспокоились. Как обстоит дело сейчас? Как отразились на Тебе все мытарства последних лет? Я удивляюсь как Ты можешь в таких тяжелых внешних условиях быть еще отличницей в учебе. Ведь этого можно достигнуть только крайним напряжением нервов и здоровья, но так ведь не долго выдержишь. Как и где ты питаешься? Вероятно в студенческой столовке? Есть ли что одеть и обуть? Ведь эти вещи очень дороги и должны здорово отразиться на Вашем скудном бюджете. Ты теперь, как рисует Тебя Светуня, совсем большая. Ты не только студентка, но и барышня и одеться нарядиться ведь хочется. Все мы переживали эти годы и знаем что такое молодость! У меня сердце обливается кровью, что я, родной отец, ничем не могу помочь тебе именно теперь, когда моя помощь особенно нужна! Вспоминаются свои собственные студенческие годы. Отец был вагоновожатым на трамвае в Лодзи, получал 60 р. в месяц и основательно к тому же выпивал. Семья состояла из матери и 4 детей. 2 сестры и брат учились в гимназии.
Никаких стипендий в это время не было, матери приходилось очень тяжело, а я поехал в далекую Москву учиться с 5 рублями денег в кармане. Помню, что все таки мама напрягла все финансы и я поехал не как нибудь, а во II классе! В Москве пришлось не только учиться, но и зарабатывать на существование уроками. Из дому конечно ничего не получал, стипендии никакой, хорошо еще если освобождали от платы за учение. Мне тоже трудно доставалась учеба, но Твое положение куда хуже, тяжелее моего. Ты должна заботиться не только о себе, но и о семье. А затем Тебе вероятно все таки приходится считаться с тем, что Ты дочь «такого» отца как я. Кстати состоишь ли ты еще в комсомоле и что там делаешь, не попрекают ли тебя отцом, как это было на старой квартире со стороны «инженера» отважно воюющего с беззащитными женщинами и детьми.
Мне интересно как ты избрала био-фак, ведь выбор специальности в Твои годы, очень тяжелая вещь. Как это получилось? Случайным ли стечением обстоятельств или сознательно после зрелого обдумывания. Модным ведь теперь являются авиация медицина, но отнюдь не биология. Приходилось ли сдавать конкурсный экзамен? Какой был контингент приема? В каком Ты Университете учишься, в I или во втором? Я лично очень одобряю Твой выбор. Если бы мне теперь, после прожитой жизни можно было начинать жить, я выбрал бы Твою специальность. В моем воображении это одна из немногих специальностей, где имеются неограниченные возможности для исследователя и ученого, не говоря уже о том, что наука «о жизни» вообще сама по себе чрезвычайно интересна.
Какую область (специальность) ты думаешь избрать себе в этой огромной науке? Какие дисциплины Тебя особенно увлекают? К какой деятельности стремишься после окончания? К работе ученого, исследователя или практического работника в промышленности и хозяйстве? Много лет прошло с тех пор, как мы последний раз видались. Ты была тогда ребенком, теперь взрослая и вполне самостоятельный человек. Мне трудно судить о Тебе по тем впечатлениям, которые остались у меня, но мне почему то кажется по ряду косвенных данных, что у тебя склад характера ученого, что Ты подходишь к вещам очень глубоко и стараешься проникнуть «в корень», а не только ограничиваться взглядами установившихся авторитетов. Жалко, что у Тебя нет обстановки для самостоятельной работы, что не за что покупать книги.
Как у тебя личная жизнь? Кто Твои товарищи и друзья? Мне очень интересно знать о Тебе все. Ведь я не только отец, но и педагог, недаром я 8 лет стоял во главе крупнейшего ВТУЗ'а.
Если бы мы были вместе, я мог бы во многом помочь Тебе, не считая материальной стороны. Ты начинаешь жизнь, идешь в гору. Я кончаю жизнь и качусь вниз. Тяжело чувствовать это; цепляешься за каждый камешек, стараешься подняться, выпрямиться и опять карабкаться вверх. Но в мои годы и в моем положении это очень тяжело, да к тому же изменяет уже память. Тем не менее я стараюсь не сдаваться, пока держусь. И я в твои годы мечтал, любил свою специальность, стремился стать ученым. Все данные у меня были для этого: и способности и склад характера. Я даже уже начал делать в этом отношении первые шаги, когда мне поручили читать самостоятельный курс для студентов Белорусского Политехнич. Института. Но вдруг налетел шквал. Гражданская война, парт. и общественная работа, а затем высокая административно хозяйственная работа в совнархозах, трестах, В.С.Н.Х. На мое несчастье я не умею отдаваться частично. Я ушел в эту работу целиком, без остатка, забыв и семью и детей. А затем меня стало засасывать все глубже и глубже. Я уходил все дальше и дальше от своей цели, которую ставил себе в молодые годы. Знания выветривались, работать над собою не было времени, а хорошим хозяйственником и особенно администратором все равно не стал. Для этого нужны особые природные качества, которых у меня не было. Моя «полочка» в жизни, о которой всю жизнь мечтал, это углубленная научная и исследовательская работа. Внутри у меня все время происходила борьба. Я никак не хотел стать карьеристом, как многие из моей среды, которые в чинах, обстановке и материальном благополучии видят весь смысл жизни. Наконец мне удалось попасть во ВТУЗ, бросить «высокую» работу в ВСНХ как руководителя всей текстильной промышленностью. Я наивно думал, что тут я сумею наконец попасть в свою стихию и заняться наукой. Но несмотря на то, что я начал успешно работать над [собой и] даже начал вести занятия со студентами, мне ничего не удалось достигнуть. Тяжелая административная работа, склоки и подсиживания при свойственной мне доверчивости к людям привели меня к настоящему печальному финалу. У меня за эти 6 лет <заключения> было достаточно времени, чтобы продумать и проанализировать всю свою жизнь. Жизнь меня выкинула из своих рядов формально без всяких проступков и вины с моей стороны «в зените славы» и это является весьма характерным. Основная ошибка в моей жизни заключалась в том, что я дал себя увлечь жизнью, а не пошел по пути начертанному мне судьбой и внутренними данными натуры. Здесь я сразу убедился, что я ничто. Знания почти все выветрились. Профессии – никакой. Дальнейшая жизнь не имеет смысла. Что я буду делать, когда опять вернусь к жизни? Правда здесь я работаю инженером теплотехником, меня ценят, считают меня крепким и авторитетным специалистом. Работаю выполняю <так в тексте> хорошо, мною довольны, в<нрзб> экспертом, успешно проектирую, но что это все значит, если я понимаю, что ничего не знаю из того, что должен знать современный инженер. И вот, чтобы восполнить этот пробел, я очень усиленно работаю над собою. Усиленно учусь, читаю все что только можно достать. Стараюсь таким образом подготовиться к будущей жизни. Не хочу дать себя списать в тираж. Буду бороться за то, чтобы встать в ряды общества полноценным человеком до последней возможности. Пока Бог меня бережет. Я имею возможность над собой работать и как раз в круг моих обязанностей здесь входит исследовательская и рационализаторская деятельность по моей специальности. На здоровье пока пожаловаться не могу. Правда не совсем в порядке у меня сердце, но это в моем возрасте естественно и нормально. Я сыт ежедневно, обут, одет, чего же больше нужно. Мне пожалуй даже лучше чем Вам. Не нужно думать о завтрашнем дне. Правда жалованья всего 90 рублей в мес., но мне одному ведь и это трудно расходовать.
На этом пока кончаю. Жду от Тебя, как от дочери и друга частых и подробных писем. Целую Тебя крепко и желаю успеха в учебе и жизни Твой папа
Из письма от 12 июня 1945 г.
«Дорогая Элечка!
Наконец получил от тебя сразу 2 письма: от февраля и апреля. Твои письма были для меня большим событием.»
«...Пускай ничто больше не разделяет нас в жизни. Будем дальше не только как отец и дочь, но как близкие друзья. И почва общая у нас есть. Это любовь к науке. Я очень доволен что ты избрала своим будущим поприщем в жизни – биологию. Если бы я был дома в то время, когда ты еще выбирала, я посоветовал бы тебе физику или биологию, но никак не технический ВУЗ. И вот случайно ты выбрала именно то, о чем я думал и чего тебе желал. И на самом факультете избрала наиболее интересную и богатую в смысле научных перспектив специальность <генетику – А.Г.А.>. Лучшей специализации для родной дочери и во сне пожелать не могу. Судя по тому упорству и настойчивости, как ты взялась в тяжелых условиях жизни за работу – из тебя выйдет крупный научный работник. (Кстати напиши как построен ваш факультет, какие в нем специализации, уклоны и кафедры. Интересно бы знать и фамилии вашей профессуры, ведь я со многими встречался в Доме ученых и Ученом совете Наркомпроса). С биологией я мало знаком, в моем представлении это таинственная и очень увлекательная наука о жизни и ее развитии. У меня биология ассоциируется с именами Бельше <Вильгельм Бельше, автор книги "Происхождение человека. Будущность человечества" – А.Г.А.>, Мечникова, Дарвина, Павлова. Все что есть популярное я всегда глотал, как интересную художественную литературу и получал обильную пищу для ума, воображения и фантазии. Часто жалел о том, что в молодости не пошел по биологии. Я пошел по технической специальности – по теплотехнике, но и здесь по свойственной мне особенности я уходил все глубже в область теории (а на практике на сегодня любимыми моими науками являются: математика, физика /и особенно ее область термодинамика, гравитация электричество/ и физическая химия). И вот в тебе я уже с молодых лет вижу эту же самую тягу к науке, какая меня в молодые годы погнала из далекой Польши в Москву, чтобы учиться в самом лучшем учебном заведении. Мне не удалось остаться во ВТУЗе после окончания его для научной работы. Меня захлестнула война и революция. Я ушел от своего призвания далеко в сторону, но никогда не теряю надежды на то, что еще вернусь на свой путь, куда меня всё влечет какая-то неведомая сила. У тебя положение пока лучше, хотя материально оно так же плохо как было у меня (я зарабатывал на питание уроками). ...»
«Дай Бог чтобы этой силы и напора у тебя хватило до конца, чтобы жизнь, матер. нужда, тщеславие и честолюбие Тебя не сбили с раз избранного пути.»
«...Биология как и медицина построены на богатом экспериментальном материале, имеются и некоторые научные обобщения и законы, но прочной математической и физико-химической основы еще нет, особенно в свете новейших теорий. Если хочешь быть в своей области ученым и внести в науку новое, капитальное нужно теперь же подготовиться в части точных и физических наук. Рекомендовал бы на первых порах начать со следующего:
1. Грэнвиль и Лузин. Курс диффер. и интегр. исчисления. 2 тома. Написан очень понятно, но не снижается до популяризации.
2. Раковский. Физическая химия. Очень хорошая книга для университетов. Есть на эту тему книга еще лучше: Эйкен. Физическая химия и химическая физика. Но она очень объемна и трудно переваривается.
3. Роберт Поль. Введение в электричество. Популярная книга. Оригинально и интересно написана.
Как хорошо Элечка было бы, если бы я скоро вернулся к Вам и мы опять зажили одной дружной семьей. Я помог бы обрабатывать твои материалы с точки зрения математики, физики и языков. А тут глядишь и я заразился бы от дочки и сам занялся наукой. Тут я нашел бы свою настоящую полочку в жизни. Все еще надеюсь что мечты моей жизни осуществятся и свою жар-птицу еще поймаю.»
«Я помню Тебя капризной избалованной девочкой хныкающей и ноющей перед малейшей неприятностью. А теперь?»
«Ты просишь чтобы я написал о своей жизни. Я вижу, что Вы имеете очень смутное представление о том, как я живу. Коротко про мои материальные и бытовые вопросы можно сказать: "За все почти 8 лет мои матер. и бытовые условия жизни не изменились. Сейчас все так же как было в 1938, 1939, 1940 году и до сих пор. Теперь война кончилась, очень надеюсь, что сейчас скоро я сумею уехать отсюда и вся жизнь станет иной, лучшей. Я опять сумею частично взять на свои плечи воспитание и поддержку своих детей – Тебя и Светки. Маму же отпустим в длительный отпуск в Крым или на Кавказ. Мне больно читать про вопиющую нужду у Вас, что ходишь без пальто, Света без ботинок. Но подумай что я сейчас могу сделать. … Единственное, что я могу сейчас сделать это сократить свое питание; если себе немного урежу каждый день норму хлеба, смогу кое что выручить и Вам помочь. Это пожалуй я и сделаю, а то вижу и Вам не легче чем мне.
Как и где работаю? Работаю инженером теплотехником в Конструкторском бюро с начала войны (1941 г.) и до сих пор. Однако от этого мои бытовые условия и материальн. не изменилось ничуть. Работаю главным образом по теоретическим и расчетным вопросам. Даю техническую экспертизу по разным вопросам, консультации другим инженерам и проч. По роду службы приходится много читать, хотя выбор книг здесь очень ограничен.
В марте этого года опять болел воспалением легких. Это здесь на Колыме уже II раз. Я уже приготовился к смерти, а товарищу дал Ваш адрес, чтобы сообщил Вам, если отправлюсь на тот свет. Пролежал в больнице 3 недели. Спасло меня только новое средство – сульфидин. Теперь все прошло, но отразилось на общем состоянии здоровья, довольно плохо у меня с сердцем.»
«Только что получил письмо от Буренковой. У ней была мама со Светкой. Со слов Захара <Малинковича> мама ей сказала, что я будто уже давно изменил свою жизнь что получил хорошее место и высокое жалованье (?!) Теперь я понял откуда идет такое недоверие ко мне. Так вот Элечка я прошу: пускай мама зайдет к Захару и от меня ему заявит что даже сейчас (16 июня), т.е. больше месяца после конца войны мое положение осталось тем же как было 7 лет назад. Может быть он может что либо сделать чтобы мое положение изменилось к лучшему, а главное, чтобы вызвать меня или к Вам или поближе к Вашим краям. Хорошо бы работать, если нельзя по научной или исследоват. работе то по специальности: инж. механика или по паротехнике. Твой Папа»
Статья Н.Л. Делоне "Пропущенные годы" полностью (на сайте Н.Л. Делоне)
Назад (на страницу «О себе» сайта «Александр Круглов (Абелев)...»
На главную страницу сайта «Александр Круглов (Абелев)...»
Адольф Августович Цибарт
К статье Э.А. Абелевой и Г.И. Абелева «Этика – цемент науки» на сайте Г.И. Абелева
На главную страницу сайта «Гарри Абелев. Очерки научной жизни»