Подумалось, что...

Александр Круглов (Абелев). Афоризмы, мысли, эссе

Подумалось, что...

«Харизма» – это способность апеллировать непосредственно к стадному инстинкту.

Харизма: способность влиять не на умы.

У баранов лидеры только харизматические.

*  *  *

Мудрец высоко поднимается над обывателем, но вечные вопросы и над ним, как звёзды – как ни поднимайся, не становятся ближе…

*  *  *

Ханжество – это моральное рвение, влекущее аморальный результат; это сознательное или неосознанное злоупотребление моралью.

Ханжество: это когда средством к дурным целям избирается сама мораль.

Нравственность ханже для того, чтобы мучить или красоваться. А то и что-то себе выгадывать.

Ханжество – «этизм», в пару к «эстетизму». Если для последнего всё в мире делится на красивое и некрасивое (и это ужасно), так для первого всё в мире лишь похвально либо предосудительно (и это бывает не менее ужасно).

Всё в человеческих поступках – либо похвально, либо предосудительно, либо личное дело тех, кого они касаются. Ханжество-деспотизм об этой третьей категории ничего не ведает.

Повторюсь: какое-то нравственное значение имеет, пожалуй, всё. Но существует и «личное дело» – то есть такое, которое подлежит лишь собственному суду его участников. И ещё ханжей…

Поступки – дело общее, совесть – личное. Ханжа лезет прямо в совесть.
(Впрочем… Если, чтобы унять кого-то, нельзя обратиться к милиции, то обратиться к его совести – это случай иной…)

У злого человека злая нравственность. А доброму она, в общем, и не нужна.

Истинно нравственное требование не насилует нас, как не насилует, например, необходимость признавать, что дважды два четыре: достаточно осмыслить это требование, чтобы нравственный поступок стал свободным. – Но ханжеская нравственность, без явной доброй цели, именно насилует.

Нравственность – дело общее; ханжа не может быть ханжой для себя одного…

Самая обычная корысть в ханжестве – бытовой деспотизм, выражающийся в страсти осуждать.

…Впрочем, любой принцип можно превратить в ханжеский, даже «не осуждай»… И даже, пожалуй, «не осуждай» – проще всякого иного: достаточно преобразовать его в «не вмешивайся, не защищай…».

Ханжеское моральное осуждение – нападает. Ханжеское неосуждение – не заступается.

Подлец без ханжества – ещё не законченный подлец.

Если бы ханжа захотел и смог стать перед собой честным, то есть потребовать от себя того, что требует от других – он стал бы неотличим от благородного, но добрее не стал бы.

…И всё же всё сказанное – не совсем к нашему, последнему времени. Пожалуй, я и не видел своими глазами человека моложе сорока, выставлявшего бы напоказ свою добропорядочность: это вещь ныне не гордая, её приходится стесняться, как некоей слабости.
Когда-то ханжеством называли показную добродетель; теперь добродетелью уже не возгордишься, и ханжеством называют – как кажется – саму добродетель, стоит ей проявить чуть больше твёрдости, чем это удобно окружающим…

Разумеется, подлинно моральный человек в каждом своём поступке имеет в виду не только сиюминутные интересы, свои и тех, с кем непосредственно имеет дело, но, в нужной мере, интересы общества, человечества и вообще жизни на земле. Вот в этом-то духовная ограниченность и видит «ханжество».

Для пошляка всякий чисто моральный мотив – не подкреплённый возможностью что-то выгадать или поплатиться – «ханжеский».

Не стоит путать общие принципы и общее благо. Первыми вооружается ханжество, второе имеет в виду развитая совесть.

Подлинная мораль выше всякой корпоративной, она имеет в виду интересы всего человеческого сообщества, вообще жизни во вселенной.
Ханжеская мораль не имеет в виду ничьих интересов – она лишь следует неким сакральным принципам, ради которых готова, в пределе, и погубить мир.
Обывательская мораль – отчасти ханжеская (то есть некритичная традиционная), отчасти корпоративная (то есть такая, которая распространяется на «своих», за счёт всех других).

Истинная мораль должна быть такой же естественной потребностью, как и наша корыстность, которую она призвана умерить.

Мораль не должна быть более жестокой, чем проступок.

*  *  *

Характер – это природа человека вообще, описываемая формулой из многих переменных, значения которых в каждом индивиде меняют её до неузнаваемости. Но понимание человека предполагает ощущение этой общей формулы.

В одиночестве познаёшь человека вообще, в общении – себя в частности.

Ум – степень свободы от обстоятельств, в том числе и от собственного характера.

Самая элементарная человеческая типология: «нормальные» (понятные мне) и «психи».

Наши недостатки являются продолжениями наших достоинств. Чужие достоинства являются продолжениями их недостатков.

…Всё-таки «быть собой» – это не значит застыть в собственной типичности (в этом ничего хорошего ещё не было бы), а значит – не изображать собой того, что ты не есть, в угоду типичности чужой (моде, стилю…). В идеале, это значит – быть адекватным.

…Всё-таки по-настоящему понимать человека – это чувствовать и его свободу, его божественный «высший этаж», принципиальную возможность оторваться от всякой земной типичности, от «характера»… И потому понимающие человека ошибаются в людях практически чаще, чем те, кто только его «знает».

Два противоположных значения понятия характер:
– характер как порок: неизменные черты нашей индивидуальной природы (против которой оказываются бессильны наши разум и воля);
– характер как достоинство, или как условие всякого вообще достоинства: упорство в том, что считаешь верным (сила воли).

*  *  *

Суд определяет справедливость, полиция стоит на её страже, палач её осуществляет.

«Юстиция должна быть с палачами».

Справедливость минус человечность – палач.

*  *  *

Нравственные поступки не требуют благодарности. Не потому, что они совершаются для Бога, принципа или даже совести самих по себе, а потому, что они естественны.

Кодекс наших моральных принципов должен начинаться с основного, конституционного: «мораль имеет в виду добро». А завершаться, как и положено: «ничто в моих частных принципах не может быть истолковано против главного».

Эпатаж – он и в морали эпатаж. Ваша принципиальность заметнее, если от неё исходит вред, или, хотя бы, она противоречит здравому смыслу.

*  *  *

Эпатаж – это искусство задирания публики с целью расширения собственной известности, каковая тою же публикой вменяется в высшее достоинство претендующих на её внимание.

*  *  *

«Большое видится на расстояньи», а здесь и сейчас красуется мелкота.

*  *  *

Если кто и забывает чужие обиды и свои благодеяния, то уже не может этим похвастаться.

*  *  *

Быть собой – значит быть хоть чем-то, тогда как не быть собой – значит не быть ничем.

*  *  *

Хитрость – это ум, употребляемый в корысть.

Хитрость не существует без некоторого обмана доверия, то есть не существует без предательства.

Хитрец – это подлец, к которому формально не придерешься.

Хитрость – точно то же, что вероломство.

Умный имеет в виду всё, что относится к делу, а хитрый – только свой интерес.

В нормальном общении приходится решать множество задач, в том числе учитывать чужие и свои интересы, но хитрый знает лишь одну задачу: своя выгода.
Хитрому ум только помешал бы, с него достаточно умишка.

Умный думает обо всём, а хитрый только о себе… и полагает в этом ум особый!

Умный для хитрого – лишь разновидность дурака.

Хитрость – ум ничтожества.

Чем ты проще, тем тебе всё проще.

Ничтожество хочет только преуспевать, и не разбрасывается.

Общение хитреца – позиционная война.

Хитрец, естественно, побеждает в той тайной войне, которую ведёт с нормальными людьми, потому что они об этой войне не знают.

Законна хитрость в защите от насилия (ибо насилие – самая большая нечестность).

Хитрец наказывает «дураков», но пени собирает исключительно в свою пользу.

Хитрый играет на людских пороках, но ещё вернее – на добродетелях.

Доверчивость происходит от глупости и нравственной чистоты.

«Лох» переводится как «удобный объект для хитреца».
Лохи делятся на глупых и благородных. Первые лучше ловятся на обещания: от возбуждённой жадности лохи пьянеют и теряют бдительность. Вторые – на любую добродетель: сострадательность, порядочность, деликатность и проч.

У ничтожества доверие надо ещё уметь вызвать, а у человека благородного доверие к ближнему – в презумпции и в привычке. Так что последний – гораздо более лёгкая добыча для хитрецов.

*  *  *

Сколько дней и лет, даже поколений, ни готовится результат, всё решает безалаберная последняя минута.

*  *  *

Рейтинг@Mail.ru

На следующую страницу
На предыдущую страницу
На главную страницу

Рейтинг@Mail.ru


Сайт управляется системой uCoz